Джанибек СУЛЕЕВ. Языковой вопрос нуждается в адекватных решениях
Опубликовано: 25.11.2013Языковой вопрос постоянно обсуждается, причем часто с остротой. Более того, он все больше и больше выходит за рамки межэтнических отношений и становится предметом споров внутри самого коренного этноса. Масштабность проявления данной критической тенденции не могла не вызвать беспокойство у руководства республики. Показательным в этом отношении стало заявление президента РК Нурсултана Назарбаева 17 октября этого года на совещании с государственными служащими корпуса «А» о том, что необходимо с пониманием относиться к людям, не знающим казахского языка, и не называть представителей титульной нации, не владеющих им, «шала-казахами». И это не первый раз, когда Глава государства предпринимает шаги для снятия напряженности вокруг языкового вопроса. Так, в своем Послании народу Казахстана «Стратегия «Казахстан-2050»: новый политический курс состоявшегося государства» он провозгласил, что к 2025 году казахский язык станет главенствовать во всех сферах жизни, станет языком повсеместного общения и им будут владеть 95% казахстанцев. При этом политика поощрения на государственном уровне изучения гражданами помимо казахского еще и русского и английского языков, то есть трехъязычия, сохраняется.
индивидуализм людей, сепаратизм, если угодно, клановый сепаратизм, семейный сепаратизм – меня крайне удручают. Почему нельзя жить большой семьей? Не в смысле того, что как в семье – отцовское, братское, сестринское – но хотя бы как некое подобие этого. Быть терпимее, мягче, снисходительнее. В этом смысле, не знаю, прав я или нет, но узбекская “махалля” мне как-то ближе, что ли. Потому что они поддерживают друг друга, не бросают друг друга, у них сохранился институт “хашара”. А у нас, по-моему, даже в аулах такого уже нет. А какой тогда спрос с городских? Вокруг такая обособленность, такой сепаратизм. Мы же совершенно не знаем друг друга. Как можно работать долгие годы в одном коллективе и не знать, кто и чем живет? Это не может не удручать..jpg)
Да, известно, что «история никого ничему не учит». Но это – аксиома для примитивных правителей. Есть народы, которые очень скрупулезно извлекают полезные уроки из прошлого и планируют свое будущее с учетом исторического опыта. И они перманентно развиваются. Эти народы способны к изменению – постоянно совершенствуют орудия труда, неуклонно развивают экономику, поднимают культуру, в общем, двигаются вверх по лестнице цивилизации, к прогрессу во всех сферах жизнедеятельности. Гегель называл их «историческими народами». Критерием историчности он выбрал способность народа к прогрессивному развитию. При этом, по философии Гегеля, изменение должно касаться, прежде всего, самого человека. «Всемирная история, – писал немецкий философ, – совершается в духовной сфере. А сущностью духа является свобода. Все свойства духа существуют лишь благодаря свободе». То есть прогресс, нацеленный на свободу, – это и есть история. Когда мы пишем в учебниках, что «казахский народ восставал против колонизаторов 400 раз», то этим хотим возбудить у школьников чувство патриотизма, привить гордость за нацию. Однако патриотизма от этого не прибавляется. Наши дети краем глаза продолжают смотреть на Запад. Почему? Потому что после стольких восстаний следовало столько же поражений. Это – имманентная для восточных народов «историческая судьба, выпавшая на долю», как констатировал О. Шпенглер. Нет прогресса в родном обществе, хозяйстве, культуре, личной жизни, а главное – нет свободы. Чем гордиться? Такое действие, после совершения которого не следует прогресс, К. Поппер назвал историцизмом. К своим коллегам-историкам хотел бы обратиться с просьбой: оставьте свои онтологические проблемы на обсуждение в рамках производственного совещания в своих учреждениях. Там и решайте, от кого, сколько денег выжимать, на какие цели их использовать, чью книгу выпускать, кого в какую страну отправлять, за какими документами, где и когда копать? А на научно-теоретических конференциях решайте проблемы духовного и стратегического характера: какие события как интерпретировать, как оценивать их с ментально-ценностных точек зрения, как подавать их для изучения в высших и средних учебных заведениях. Самое главное заключается в том, чтобы не повторялись катаклизмы прошлого и страна развивалась по восходящей линии развития цивилизации, изменилось ли историческое сознание в позитивную сторону и произошла ли сублимация менталитета нации, от мнимого к реальному. Ведь лейтмотив выступления Марата Тажина заключался именно в этом. К сожалению, на прошедшей конференции об этом не было сказано практически ничего.
Сделаем из этого парадоксальный вывод, после которого вполне можем попасть под обвинения в мужском шовинизме, но все же: журналистика повсеместно и у нас в стране тоже становится женской профессией. 
Первым из русскоязычных печатных СМИ о книге рассказала в 2005 году «Новая газета», а в преддверии нынешней Пасхи - газета предсказаний «Оракул». Они сообщили, как оказавшийся в США еще в далеких 80-х годах рижский писатель и кинодраматург Михаил Дымов наткнулся в тамошней печати на отзывы детей о Боге и поразился их неестественности. «Будто и не дети писали», - удивлялся он в репортаже из поездки по Штатам. Но сама идея Дымову понравилась, и он решил задать соответствующие вопросы школьникам в возрасте 6-10 лет. Ответы младшеклассников 30 рижских школ и составили книгу. Мы предлагаем лишь малую толику ребячьих ответов из книги «Дети пишут Богу», которые, думается, будут небезынтересны и казахстанцам.