В этом году, 19 ноября, исполнилось бы 157 лет выдающемуся инженеру-строителю, соавтору проекта и строителю Вознесенского кафедрального собора, создателю основ сейсмостойкого строительства, а главное – горячему патриоту Алматы – Андрею Павловичу Зенкову.
Бескорыстная любовь
Родился Андрей Павлович в 1863 году в Тобольске, а в 1867-м семья Зенковых переехала в город Верный. Андрей Зенков имел блестящее военно-инженерное образование. Учился в Верненском трехклассном реальном училище, в Сибирской военной гимназии (кадетский корпус), обучение в которой завершил в 1881 году с похвальным листом. В 1884 году окончил инженерное училище в Санкт-Петербурге, а в 1893 году с отличием – Николаевскую военно-инженерную академию. С 1893 по 1897 год Андрей Павлович служил в инженерных частях Омского военного округа, где занимался гражданским строительством Семипалатинска и Усть-Каменогорска. В 1898 году он возвратился в Семиречье, где с 1900 года начал исполнять обязанности областного инженера и начальника строительного отделения.
Андрей Зенков любил Верный, затем – Алма-Ату, как любят собственное дитя – бескорыстно, жертвенно и вечно. Впрочем, справедливости ради надо отметить, что таких людей, беззаветно любящих свою Отчизну, свой город – так им виделся смысл их жизни – тогда было много.
Сейчас, наверное, нет ни одного алматинца, который бы не знал о талантливом земляке и о завершении в этом году грандиозной, первой полномасштабной за 100 с лишним лет реставрации Вознесенского кафедрального собора – детища архитектора Константина Борисоглебского и инженера Андрея Зенкова и многих-многих сотен других людей: строителей, рабочих, благотворителей.
Опасный город
С особым чувством соработничества с коллегами, трудившимися в начале XX века, и предельной самоотдачей восстанавливали Вознесенский собор люди самых разных национальностей и вероисповеданий. И 113 лет назад храм строили русские, казахи, калмыки, татары и украинцы.
В начале XX века Алматы имел славу одного из самых опасных городов.
«Его знали как край света и гнездо землетрясений необычайной разрушительной силы, как город на вулкане», – писал в своей книге «Хранитель древностей» Юрий Домбровский. Это было правдой…
В 1880-е годы город нередко сотрясали землетрясения.
«В 1880 году, осенью, – описывал стихию в газете «Русский Туркестан» городской архитектор Павел Гурдэ, – был такой сильный удар, что будка часового, стоящая у подъезда губернаторского дома, опрокинулась на землю с солдатом, стоящим в ней, и люстры в зале еще долго продолжали качаться после толчка, что показывает, как велика была амплитуда колебания».
Множество подземных толчков фиксировалось в 1881–1884 гг., сильное землетрясение произошло в 1885-м.
Землетрясение 1887 года практически стерло Верный с лица земли и унесло множество человеческих жизней. Была полностью разрушена каменная церковь святых мучениц Веры, Надежды, Любови и Софии, служившая до того времени кафедральным собором.
Павел Гурдэ вспоминал: «Кто не был свидетелем землетрясения 18 мая 1887 года, не может себе представить, даже приблизительно, ужасы этого дня. …Было волнообразное колебание, были вертикальные толчки и, наконец, вращательное движение, а всего этого вместе было больше чем достаточно для уничтожения самого прочного здания».
На века
Андрей Зенков, тогда 24-летний зодчий, видел руины, оставшиеся от города, невыносимые горе и скорбь множества людей. Вся Россия тогда была потрясена этим событием, люди отправляли помощь со всех концов страны.
Как теперь строить? – думал Андрей Павлович. Уже тогда знали: строительные материалы – кирпич, известковый раствор, из которых возводили дома, – не выдерживали ударов стихии.
С 1887 по 1890 год в районе Верного произошло еще свыше 600 подземных толчков. Землетрясение же 1887 года оказалось таким губительным, что было предложение воздвигать город на новом месте, на правом берегу Или, уже проводились и соответствующие топографические исследования.
Но Зенков, будущий основоположник строительства сейсмоустойчивых зданий, настойчиво доказывал возможность возведения города на прежнем месте: «Незачем переносить – строили неправильно, вот и снесло. А мы построим, как следует, – и будет стоять век. Ни одно землетрясение не шелохнет» (цитата из книги Ю. Домбровского «Хранитель древностей»).
Специальная комиссия, состоявшая из лучших инженеров, после широкомасштабных исследований разработала «Правила для возведения казенных и общественных построек в местах Семиреченской области, подверженных землетрясениям». Отныне запрещалось возведение в сейсмических районах значительных размеров зданий из кирпича и камня. Строения должны были быть рублеными, на каменных фундаментах с устройством подвалов. Город становился приземистым, преобладали в нем одно-полутораэтажные деревянные строения на высоком кирпичном цоколе.
Компенсировали невзрачность строений легкие башенки, шпили и деревянная резьба. Зенков, как описывает это Домбровский, вновь доказывал: можно строить многоэтажные здания, «нужны цемент, железо и дерево», и возводил из тянь-шаньской ели многоэтажные здания.
Эстетика собора
Вознесенский собор завершил этап «одноэтажного Верного» и положил начало высотному строительству в Алматы. Храм создавался как главный элемент застройки зарождающейся столицы и определил ее центр. Стремясь к небу и органично вписываясь в горный пейзаж, он поднимал за собой ввысь весь город, задал ему перспективу роста и эстетики на десятилетия вперед.
Как же ждали собор верненцы. И сколько! 40 лет. Задумана постройка собора была почти сразу, еще в 1870-е годы. Но недостаточное финансирование, отсутствие специалистов, а потом и страшная стихия 1887 года отбросили эти планы. Лишь в 1899 году Константин Борисоглебский – уроженец Московской губернии, потомственный дворянин – предложил свой проект, который и был утвержден. До этого, в 1882 году, были сделаны первые проектные предложения от архитекторов Павла Гурдэ и Георгия Серебренникова.
За двенадцать лет жизни в Семиречье Борисоглебский построил и спроектировал немалое количество мостов, частных и общественных зданий. Но в 1902 году его назначили архитектором строительного отделения Курского губернского правления и он навсегда покинул Верный. Корректировку, продвижение, согласование и реализацию проекта собора осуществил уже Андрей Зенков. В ходе строительства ему пришлось принимать массу нестандартных решений, которые в 1970-х годах поразили советских архитекторов, реставрировавших тогда собор: Андрей Павлович в создании фундамента применил опыт древних среднеазиатских мастеров – многослойную заливку в траншеи хорошо очищенной глины, которая создает особую непроседающую «подушку».
Чтобы погашать боковые сейсмические удары, были сделаны смягчающие устройства в траншеях в виде валунов, песка и гальки. К таким же прорывным архитектурным идеям относится и сооружение воздуховодов внутри колонн, которые обеспечивали хорошую вентиляцию всей деревянной конструкции храма, созданной из тянь-шаньской ели.
«Когда мы ободрали штукатурку, то были потрясены, увидев идеальной сохранности отесанный брус, как будто вчера срубленный – светлый, чистый, ни букашки», – вспоминает архитектор и дизайнер доктор философии в области архитектуры Алмас Ордабаев, принимавший участие в ремонте Вознесенского кафедрального собора в 1972 году.
Храм построили в 1907 году – всего за три года. А 22 декабря 1910 года Верный вновь подвергся разрушительному землетрясению силой 10–11 баллов.
«Толчки, сопровождаемые подземным гулом, продолжались один за другим, всполохи зарниц в ночном небе сверкали над горами, почва покрылась трещинами от разрыва земной коры» (из Энциклопедии «Город Верный», А. Лухтанова).
В ту ночь Андрей Зенков, находясь дома, услышал гул, упал вместе со стулом на пол. Стены жилища трещали, стекла лопались, сыпалась штукатурка. Зенков помчался, насколько это было возможно по ходящей ходуном земле, к собору… Падая, прибежал на площадь парка, и увидел, что собор цел. Андрей Павлович Зенков, военный инженер, стойкий, крепкий человек, перенесший немало испытаний в своей жизни, стал кричать, плакать и смеяться как безумный: «Ура-а! Победа, ребята, ура-а!» Пробегавший мимо человек остановился на мгновение и с жалостью сказал о нем: «Сколько несчастных, еще один рехнулся, бедняга!» А Андрей Зенков был самым счастливым в тот день – храм, представлявший собой гибкую конструкцию, устоял, выдержал натиск стихии, лишь слегка просел юго-восточный угол колокольни, согнулся крест, разбились оконные стекла. И устоял не только храм, а многие другие строения Зенкова.
Сейсмостойкие здания
В марте 1911 года, сразу после сокрушительного землетрясения, он опубликовал в газете «Семиреченские областные ведомости» разработанные им основные положения сейсмостойкого строительства. Сейсмостойкое здание, писал Зенков, должно строиться из дерева или его заменителей, иметь очень глубокий фундамент, обширные зазоры между землей и фундаментом, так как «каменный дом, не соприкасающийся в своем основании с верхними слоями земли, не боится землетрясений; подвал должен быть устроен под всем домом, так как он перехватывает сейсмические волны».
В 1911 году Андрей Зенков в качестве эксперимента окопал свой дом антисейсмическим рвом. Результаты получились прекрасными.
«При землетрясениях в 6 баллов, – делился он, – только слышу гул, жду толчков, но их уже не испытывает мой дом, окруженный рвом... Семь месяцев ходят ко мне люди смотреть ров» (из книги «Хранитель древностей». Ю. Домбровский).
В начале XX века талантливый инженер и строитель выразил уверенность, что город наш выстоит перед лицом стихий, и не просто выстоит, а будет славен своими многоэтажными строениями: «С глубокой верой в успехи будущего я не боюсь за наш город, за нашу Семиреченскую и в то же время сейсмическую область. Я верю в ее будущее. Я верю, что наш город украсится солидными, в несколько этажей, каменными, бетонными и другими долговечными строениями. При специальном устройстве фундаментов вполне допустима конструкция грандиозных по высоте, до 30–40 этажей, зданий». Он считал, что «наблюдательный ум человека, его энергия, гений творчества, покоряющий стихийные силы природы», вселяют надежду, что «стихийная сила землетрясений не страшна грандиозным постройкам человека».
Но после Октябрьской революции 1917 года сами люди, став страшней любой природной стихии, угрожали собору полным уничтожением. Андрей Зенков спас творение стольких архитекторов, плод жертвенного, тяжелого труда строителей и рабочих. Его статья, которая вышла 10 октября 1929 года в газете «Степь», так и называлась «Спасите здание!» В ней автор писал: «Спасите здание! Спасите его, как сравнительно грандиозное сооружение и как самое высокое деревянное сооружение во всем нашем государстве, вероятно, и во всем мире, так как колокольня его с крестом достигает пятидесяти четырех метров. Спасите энергичный, дружный, рискованный труд сотни рабочих, надрывавших в течение трех лет свои силы над сооружением этого здания».
Храм уцелел, но был безжалостно разорен: уничтожен иконостас, сброшены колокола; утварь, иконы и уникальная библиотека бесследно исчезли. В 1930-х годах городские власти разместили в соборе радиостанцию, затем – Республиканский краеведческий музей, и это потребовало капитальной реконструкции здания.
Удивительны судьбы городов, людей и творений рук человеческих – реконструкцию здания поручили Андрею Павловичу Зенкову, к тому времени начальнику Управления строительного контроля при Совнаркоме Казахской АССР.
Создатель храма приложил все усилия, для того чтобы свести к минимуму тот вред, который наносили собору эти работы, и поэтому стало возможно восстановление Вознесенского собора в 1970-е годы, в 1990-е и, наконец, то грандиозное возрождение исторической жемчужины, которое началось в наше время, – в июле 2017 года.
Источник: Vecher.kz
