В истории независимого Казахстана важную роль играют интеграционные объединения, в том числе и Евразийский экономический союз. Тем более что в его создании наша страна принимала непосредственное участие. Несмотря на то что в этом году ЕАЭС исполнилось 6 лет, среди экспертов до сих пор не утихают споры, нужно ли Казахстану это интеграционное объединение.
Президент общественного фонда «Мир Евразии», политолог Эдуард Полетаев является одним из сторонников объединения. Он считает, что в наше время без интеграции не обойтись.
– Эдуард, в этом году Казахстан вновь председательствует в Евразийском экономическом союзе. Какие обязательства налагает на страну это председательство?
– Действительно, с января 2021 года председательство в уставных органах Евразийского экономического союза (ЕАЭС) перешло от Беларуси к Казахстану. Оно передается в алфавитном порядке. ЕАЭС начал работу в 2015 году в целях всесторонней модернизации, кооперации и повышения конкурентоспособности национальных экономик и создания условий для стабильного развития в интересах повышения жизненного уровня населения государств-членов. За шестилетний период своего существования Союз прошел институциональное становление и сформировался как международная организация региональной экономической интеграции.
Нынешнее председательство Казахстана в ЕАЭС совпало с такой значимой для страны датой, как 30-летие независимости РК. Прошлое председательство Казахстана в 2016 году – с 25-летием независимости.
Президент Касым-Жомарт Токаев дважды расставлял приоритеты Казахстана в период его председательства – сначала на заседании Высшего экономического совета ЕАЭС в декабре, а потом в специальном обращении к главам государств в январе этого года. Цели председательства Казахстана были сформированы с учетом опыта работы ЕАЭС и наиболее актуальных вызовов и возможностей в условиях новой экономической реальности.
Президент предложил уделить особое внимание пяти вопросам:
-
промышленное сотрудничество;
-
справедливая взаимная торговля;
-
использование потенциала трансграничных транспортных артерий и логистических хабов;
-
всеобъемлющая цифровизация как сила развития экономики;
-
отношения с третьими странами и интеграционными объединениями.
Казахстан сделал акцент на вопросах, в решении которых он заинтересован. Взять, к примеру, трансграничный потенциал. Понятно, что Казахстан, как евразийская, большая по территории, находящаяся вне мирового океана страна, заинтересован в развитии транзитных сухопутных маршрутов. Для этого вкладываются деньги, строятся дороги. Транзитный маршрут через Евразию должен стать привлекательным и конкурентоспособным. Казахстан предлагает, в частности, использовать потенциал «хоргосского узла» на границе с Китаем, а также возможности формирующегося Международного центра торгово-экономического сотрудничества «Центральная Азия» на границе с Узбекистаном в интересах всех участников ЕАЭС.
Президент Казахстана отметил, что «в таких условиях мы, как союз, должны ориентироваться на долгосрочные приоритеты: сохранение устойчивости экономических и социальных систем, повышение благосостояния граждан и обеспечение прогресса ЕАЭС и его государств-членов». По его мнению, эффективная и полноценная реализация Стратегии развития евразийской экономической интеграции до 2025 года будет способствовать достижению данных целей.
Данный документ был утвержден главами государств в декабре 2020 года, он содержит 11 ключевых приоритетов и более 300 мер и механизмов, в том числе в таких ранее не предусмотренных интеграционной повесткой сферах, как образование и наука, туризм, спорт и здравоохранение. Особенность развития ЕАЭС заключается как раз в том, что основополагающим является документ о сотрудничестве.
Договор о ЕАЭС – не статичный, он может подвергаться коррекции с учетом вызовов времени. Допустим, в 2014 году, когда создавали ЕАЭС, никак не обсуждалась цифровизация. Сейчас же ее называют движущей силой развития экономики стран ЕАЭС. В частности, 5 февраля состоялся форум Digital Almaty, в котором приняли участие премьер-министры стран ЕАЭС. С учетом коронавирусной ситуации в интеграционном объединении больше внимания стало уделяться здравоохранению.
Многие все еще не понимают, зачем нужен ЕАЭС
– В Казахстане в последнее время появились публикации о том, что Евразийский экономический союз нам не нужен. Одни призывают нас стремиться в Европу, другие твердят о более тесном сотрудничестве с Турцией, третьи указывают на Китай. Как Вы можете это объяснить?
– Казахстан исповедует многовекторную внешнюю политику и не собирается от нее отказываться. Не нужно изобретать велосипед, чтобы понять, как страна будет взаимодействовать со своими партнерами. В марте прошлого года была принята Концепция внешней политики Республики Казахстан на 2020 – 2030 годы. В ней четко и ясно все расписано. Она направлена на достижение таких стратегических целей, как укрепление независимости, государственного суверенитета и территориальной целостности страны, сохранение самостоятельности внешнеполитического курса. Один из пунктов Концепции предусматривает продолжение тесного взаимодействия с государствами – участниками Евразийского экономического союза в установленных договором о ЕАЭС сферах. Кроме того, Казахстан займется оптимизацией подходов к ведению переговорного процесса в рамках ЕАЭС в целях полноценного учета своих долгосрочных национальных интересов.
К сожалению, в ряде публикаций об участии Казахстана в ЕАЭС все еще имеет место недопонимание, что такое этот союз, какие функции и задачи он выполняет. Это недопонимание вытекает, как мне кажется, из недостаточной информационной работы по популяризации деятельности этого объединения. К сожалению, ЕАЭС во многом остается инициативой политических элит, в работе той же Евразийской экономической комиссии прослеживается чиновничий подход, что неудивительно, так как там трудится множество бывших чиновников. Хотя эта организация открыта для прессы, но донести до простых людей суть деятельности Евразийского союза плохо получается. Это первое.
Второй момент: ЕАЭС – это молодое объединение, не всегда идеальное. Решение некоторых вопросов происходит с задержками из-за необходимости согласовывать множество нюансов. Однако это характерно для любых организаций, где имеется более двух членов. Поэтому довольно часто можно услышать мнение, что решения международных организаций компромиссные и мало на что влияют. Взять ту же ОБСЕ, где больше 50 членов, или Евросоюз, который часто критикуют за какие-то обтекаемые решения, несмотря на то что они приняты с учетом интересов всех стран-участников. Интересы не всегда одинаковые, потому что у каждой страны существуют свои лобби, да и возможности у всех разные.
Например, никто не скрывает того факта, что Россия в силу масштаба своей экономики доминирует в Евразийском союзе, тем не менее Кыргызстан или Армения имеют такое же право голоса, как и те страны, которые основали это объединение.
– Эдуард, это понятно. Но почему все-таки существует такой негатив вокруг ЕАЭС?
– Скорее всего, на фоне недопонимания данного интеграционного объединения на него порой возлагаются функции, которые оно не осуществляет. И в силу этого вопрос вокруг ЕАЭС политизируется. Это объединение с самого начала его создания позиционируют как экономический союз. А непонимание имеющихся у него функций и возможностей вызывает какие-то критические стрелы, тем более в силу определенных ограничений, направленных на повышение качества продукции или ее сертификацию.
Все эти годы и страны ЕАЭС, и ЕЭК борются за сокращение так называемых изъятий и ограничений, которые периодически возникают с целью защиты экономических интересов какой-либо отдельно взятой страны. Трудно решить вопрос с доступом на рынок подакцизных товаров, цены на которые в каждой из стран ЕАЭС разные. Поскольку акцизы идут непосредственно в доход государства, никто не хочет его терять. К слову, магазины с казахстанской продукцией сейчас один за другим появляются в России. У нас немало торговых точек, где продаются белорусские товары.
Можно сколько угодно критиковать ЕАЭС, но каковы альтернативные предложения? Мы не имеем границ со странами Старой Европы. Вряд ли Евросоюз когда-нибудь пойдет на включение Казахстана в свои ряды – это нереально. Турция десятилетиями стремится в Европу, но воз и ныне там.
Может, кто-то помнит, как Нурсултан Назарбаев, чтобы пресечь разговоры о том, что под видом ЕАЭС якобы возрождается Советский Союз, предложил в перспективе принять туда Турцию?
Другой альтернативы, кроме как поддерживать дружеские отношения с партнерами из стран бывшего Советского Союза (далеко не всеми, кстати), пока не появляется. Поэтому ЕАЭС в какой-то степени можно рассматривать как отсутствие альтернативы и попытку создать что-то свое. И если бы это не было выгодно нашей стране, то такие инициативы не появлялись бы, не работали и не существовали.
В соцсетях действительно встречаются призывы к выходу из ЕАЭС, но никто не предоставил даже самый простенький, гипотетический анализ того, что будет с экономикой страны после выхода из союза.
Иран и другие новые союзники
– Несмотря на критику союза, в Евразийском экономическом сообществе появляется все больше стран, которые хотели бы войти в это объединение или стать в нем наблюдателями. Так, спикер парламента Ирана Мохаммад Багер Галибаф заявил, что его страна начала переговоры о вступлении в ЕАЭС. Как к этому стоит относиться с геополитической точки зрения?
– Я уже говорил, что принята Стратегия развития ЕАЭС до 2025 года. В ней в 11-м направлении указана важность формирования союза как одного из наиболее значимых центров развития современного мира. Особенно актуальным это становится в свете того, что экономика «криво» повернулась в результате карантинных ограничений, вызванных коронавирусом. Конечно же, существует и множество других проблем: например, торговая война между Китаем и США, которая негативно отражается на других странах.
ЕАЭС необходимо усилить международную правосубъектность, договариваться о продаже, об импорте или экспорте товаров, решать ряд выгодных экономических задач. С Ираном работа ведется в течение нескольких лет, проходили переговоры определенного рода. Отмечу, что пока нет цели расширять ЕАЭС в количественном плане. Пока еще входящие в него пять стран не до конца «притерлись» друг к другу. Все равно присутствуют взаимные претензии, не все вопросы окончательно отрегулированы. Речь идет только об экономической целесообразности.
Сейчас важнее не увеличивать количество государств, участвующих в союзе, а расширять присутствие в нем партнеров. Мне кажется, что ЕАЭС станет активно развиваться именно в этом направлении и количество стран-наблюдателей будет увеличиваться. Соглашение о торговом партнерстве подпишут другие государства. А это положительно повлияет на товарооборот и, соответственно, на развитие наших экономик.
Недавно вице-министр торговли и интеграции РК Жанель Кушукова заявила, что потенциал роста экспорта Казахстана в страны свободной торговли с ЕАЭС составляет около 2,2 миллиарда долларов США. Как вы понимаете, это весомая цифра. На сегодняшний день государствами – членами ЕАЭС заключено четыре соглашения о свободной торговле с Вьетнамом, Сербией, Ираном и Сингапуром. В активной фазе находятся переговоры о создании зон свободной торговли с Египтом, Индией, Израилем, планируется заключение аналогичных соглашений с Алжиром, Индонезией, Монголией, некоторыми странами Персидского залива и АСЕАН. Важнейшей задачей остается обеспечение представленности ЕАЭС в ООН, Всемирной таможенной организации и ВТО, а также работа по сопряжению союза с китайской инициативой «Один пояс – один путь» для формирования основы Большого евразийского партнерства.
Без истории – никуда
– Эдуард, говоря об ЕАЭС, нельзя не вспомнить историю создания этого объединения. Его предтечей был ЕврАзЭС. А еще раньше, в 1994 году, с инициативой такого интеграционного объединения выступил первый президент Казахстана Нурсултан Назарбаев. Эта инициатива была поддержана лишь спустя несколько лет. Давайте вспомним и об этом, особенно в связи с 30-летием независимости Казахстана. Я увязываю эти два события потому, что руководство Казахстана с первых дней приобретения суверенитета понимало, что без объединения не выжить. Или я неправильно задаю вопрос?
– Все верно вы говорите, тем более что Казахстан как республика весьма сильно зависел от производственных и экономических цепочек с другими своими партнерами по бывшему Советскому Союзу. Не секрет, что у нас были сильны позиции, допустим, в цветной и черной металлургии, в машиностроении и металлообработке. Республика была выделена в отдельный единый Казахстанский экономический район. Но не все принадлежало Казахской ССР, были здесь и союзные предприятия и организации. Они начали переходить в ведение органов государственного управления Казахской ССР только во второй половине 1991 года. Многие производственные цепочки были завязаны на соседние республики.
Например, тот же глинозем добывался в Казахстане, а перерабатывался в России. И таких примеров много. По сей день газ, добываемый в Западно-Казахстанской области на Карачаганакском месторождении, перерабатывается на Оренбургском ГПЗ. Это необходимо было сохранить, в одиночку трудно было бы все быстро и качественно поднять.
Президент Нурсултан Назарбаев это отчетливо понимал, так как еще со времен существования Советского Союза он был в руководстве республики и видел сложности, которые возникли с распадом производственных цепочек.
Поэтому речь, которую он произнес в стенах МГУ в 1994 году, вполне можно считать одной из первооснов создания Евразийского экономического союза и вообще процессов Евразийской экономической интеграции.
– Однако тогда его инициативу не поддержали…
– Просто в том угаре «парада суверенитетов» многим было не до интеграции. В России, например, Министерство иностранных дел во главе с Козыревым в 90-х вело либеральную политику. Какой там Казахстан?! Нас из рублевой зоны фактически вытолкнули, поставив в совершенно не выгодные для страны условия, поэтому пришлось спешно вводить свою валюту.
То есть об интеграции речи не шло. Но в конце концов документально оформили новый статус-кво именно в Казахстане. Алма-Атинская декларация, подписанная в декабре 1991 года, фактически подтвердила Беловежское соглашение, указав, что с образованием СНГ СССР прекращает свое существование.
В 90-х годах многие думали, что рыночная экономика – это путь в рай и решение всех проблем. А оказалось, что это не так, и тогда уже вспомнили о том, что использование интеграционных инструментов может и облегчить удары рынка, и дать странам возможность в какой-то степени помочь друг другу, и сбалансировать развитие экономики.
Серьезным потрясением для постсоветских стран стал Азиатский финансовый кризис 1997 – 1998 годов. Тогда уже существовал Таможенный союз, куда входили Беларусь, Казахстан и Россия, он появился в 1996 году. Идеи интеграции постепенно обретали организационно-правовые формы. Договор между этими тремя странами о Едином экономическом пространстве был подписан в 1999 году. Затем по инициативе Нурсултана Назарбаева в 2000 году было создано Евразийское экономическое сообщество (ЕврАзЭС). Наконец, Договор о ЕАЭС подписали три президента 29 мая 2014 гола.
Председательство Казахстана в ЕАЭС выпало на непростой год. Пандемия коронавируса еще не закончилась, равно как и сопутствующий ей мировой экономический кризис, показатели взаимной торговли между странами нуждаются в улучшении. Сейчас надо переводить теоретические интеграционные наработки в практическую плоскость, ориентироваться, как сказал Касым-Жомарт Токаев, на долгосрочные приоритеты – «сохранение устойчивости экономических и социальных систем, повышение благосостояния граждан и обеспечение прогресса ЕАЭС и его государств-членов».
