20 апреля – день рождения Нурбулата Масанова, доктора исторических наук. В этом году ему могло бы исполниться 67 лет.
Нурбулат Эдигеевич Масанов – безусловно, один из самых ярких людей в независимом Казахстане. События 90-х годов и на рубеже 20-го и 21-го веков в нашей стране прочно связаны с его именем.
Немногие сегодня помнят, как когда-то зачитывались газетами, в которых появлялись публикации за двумя подписями: Нурбулат Масанов и Нурлан Амрекулов. Первый – историк, второй – философ. Они писали о том, что на волне перестроечных лет обсуждалось в самых разных социальных группах, но не все осмеливались открыто об этом говорить, а именно: о независимости, демократии, плюрализме и гласности. Позже их пути разойдутся, но, когда я познакомилась с ними, они держались еще вместе.
Память возвращает в аудитории главного университета страны – ныне КазНУ им. Аль Фараби, где работал в 90-х годах Нурбулат Эдигеевич. Именно там он организовал свой первый дискуссионный клуб (позже был «Политон»). И в этом клубе мы с ним и познакомились. Скажу, что Нурбулат Эдигеевич покорил сразу энциклопедичностью знаний и демократическими манерами. Именно так держались мои преподаватели в университете в Свердловске Борис Самуилович Коган, Владимир Валентинович Кельник и Дмитрий Павлович Вовчок. Всех троих уже нет, но сколько же много они дали нам, своим студентам.
По сути, сейчас встречая того или иного историка, философа или политолога, покоряющего своими взглядами, окончившего КазНУ, даже не сомневаюсь, что они учились у Нурбулата Эдигеевича.
Нурбулат Эдигеевич был разным. Взрывной, горячий, он в то же время остро переживал, если чувствовал, что обидел кого-то невзначай. Помню, как на одном из заседаний «Политона» он резко оборвал меня, а потом сделал все, чтобы этот досадный эпизод забылся. Много позже я поняла, что оборвали меня не потому, что хотели обидеть. Совершенно нет. Просто Нурбулат Эдигеевич полагал, что я его единомышленник (а так и было), поэтому должна была поддержать его, а не оппонента. И в то же время Нурбулат Эдигеевич с большим уважением относился к людям, имевшим свою позицию и не боявшимся выражать ее. Так, не просто дружеские, а даже братские отношения сложились у него с Заманбеком Калабаевичем Нуркадиловым, с которым он, конечно же, спорил по многим вопросам, но делал это максимально деликатно, тактично. И не случайно, что Заке советовался с Нурбулатом Эдигеевич по различным проблемам.
С таким же уважением Нурбулат Эдигеевич относился к коллегам-ученым. Сам, будучи большим ученым, он ценил старших коллег, уважал их труд. И вот что, к примеру, написал в предисловии ко второму изданию «Кочевой цивилизации казахов» Анатолий Хазанов: «Кстати, научный нигилизм никогда не был свойственен Нурбулату Масанову. Его отличало уважительное отношение к предшественникам и современникам, даже к тем, с которыми он был несогласен… Он внес огромный вклад в изучение кочевников этногенеза казахского народа и продемонстрировал, что в специфических природно-экологических условиях Казахстана кочевое скотоводство отнюдь не было ущербным и отсталым феноменом. Напротив, оно было оптимальным видом производящей экономики. Именно оно определило особенности формирования казахского народа и его своеобразной культуры. И никто не описал весь производственный цикл кочевого хозяйства казахов и социальные отношения, возникавшие на его основе, детальнее и лучше, чем это сделал Нурбулат Масанов».
Предисловие вышло в 2011 году, его составили и подготовили вдова Нурбулата Эдигеевича Лаура и верный товарищ Ирина Ерофеева.
Анатолий Михайлович Хазанов – заслуженный профессор антропологии и центрально-азиатских исследований Университета Висконсин (Медисон, США), член Британской академии, член-корреспондент Международного института по изучению кочевых цивилизаций (ЮНЕСКО), почётный член Общества по изучению Центральной Евразии, автор книг по кочевникам.
Анатолий Хазанов, как и доктора исторических наук Сергей Григорьевич Кляшторный, Алексей Всеволодович Малашенко, были частыми участниками международных конференций, проводившихся в Казахстане по инициативе Нурбулата Эдиеевича. Приезжали еще Марта Олкотт, и исследователь из Франции Катрин Пужоль. Нурбулат Эдигеевич знакомил с ними со всеми и радовался, когда получалось взять у них интервью. А надо сказать, что все те, кто приезжал к нам тогда, безмерно ценили Нурбулата Эдигеевича, а потому его рекомендации играли немалую роль в согласии этих ученых на интервью. Конечно же, общение с такими учеными обогащало.
Увы, в родном Казахстане о том, каким выдающимся ученым был Нурбулат Масанов, знают мало. На рубеже веков больше обращали на себя внимание его публицистические выступления, шедшие в разрез с утверждениями отдельных персон. Их выводили из себя смелые высказывания ученого о языке, нации. А между тем они не потеряли своей актуальности и сегодня.
Вот что говорил в одном из интервью в 2005 году Нурбулат Масанов: «Для государства важную роль должен играть только один-единственный критерий: гражданин он или не гражданин страны. А хочешь ты быть синим или зеленым, казахом или русским, — пожалуйста, это твое личное дело. Государство не должно интересоваться твоими внутренними различиями и национальностью».
Как ученый, Нурбулат Эдигеевич видел и корни того, почему на передний план выпячивают вопрос о языке. Да, конечно, казахский язык, как государственный, должен быть приоритетным в стране. Но знание языка не есть догма и не является критерием уровня знаний, культуры человека. Естественно, такие высказывания кому-то казались кощунственными. Но у Нурбулата Эдигеевича было объяснение данному тезису: «А казахский язык зачастую в нынешней ситуации является препятствием для получения полноценного образования, потому что на государственном языке не найдешь на книжных прилавках ни Аристотеля, ни Платона, ни Сократа, ни Маркеса, ни Льосы, ни Фуэнтеса, ни Борхеса, ни Музиля, никого из подлинных интеллектуалов и т.п., то есть, на государственном языке у нас нет полноценной интеллектуальной инфраструктуры».
Об этом же говорят сейчас и многие другие ученые. А Масанов утверждал это лет 15-20 назад. Только сегодня ситуация меняется, и стали появляться переводы классиков мировой литературы на казахский язык. Однако, по-прежнему остро стоит вопрос с переводом на государственной язык технической, медицинской литературы.
Нурбулат Эдигеевич говорил также о маргиналах, которые, переселившись в город, не впитали городской культуры, но зато утратили или не знали исконно казахское. Именно они больше всего и кричат о языке, и тем самым обостряют межнациональные отношения. К сожалению, ситуация во многом остается такой же, какой ее увидел Нурбулат Масанов. В этом-то и отличие большого ученого, что он может не просто обрисовать проблему, но и обозначить ее корни.
Зная многих так называемых национал-патриотов, осмелюсь утверждать, что они и в руки не брали фундаментальный труд Нурбулата Масанова «Кочевая цивилизация казахов». И не знают, что после защиты сначала кандидатской, а потом докторской диссертации Нурбулата Эдигеевича обвиняли в национализме. Потому что он первый провел столь глубокое исследование жизни казахов, обосновал природу появления кочевничества среди казахов, доказал, что кочевой образ жизни казахов во многом был связан с влиянием различных факторов, включая природные. В своем исследовании на основе многих документов и опросов, карт Нурбулат Масанов показал, что кочевники прекрасно разбирались в астрономии, ботанике, географии и передавали эти знания от поколения к поколению. Конечно, не было письменных источников, шла устная передача знаний, но именно поэтому кочевники всегда могли объяснить, почему для летовки выбирают эту местность, на зиму откочёвывают в другие места.
Доктор исторических наук Меруерт Абусеитова в одном из интервью указала, что Нурбулат Масанов фактически в своих научных изысканиях продолжил тему исследований своего отца и деда. К тому же ему многое дало посещение кружка Валентина Юдина, научившего тому, как работать с источниками.
Сейчас, когда мы живем с ощущением грядущих перемен, и этому не может помешать даже пандемия коронавируса, так не хватает Нурбулат Эдигеевича Масанова.
Прав был Сергей Есенин:
Лицом к лицу
Лица не увидать.
Большое видится на расстоянье.
