В Китае абсолютно все цифровизовано, и с этим намного проще живется.
На Китайскую Народную Республику смотрит сегодня весь мир, в буквальном смысле слова, ведь в самом разгаре зимние Олимпийские игры. Но уже скоро главный спортивный праздник завершится, а феномен Поднебесной будет продолжать нас удивлять и притягивать в свою орбиту.
Как говорили древние, человек есть мера всех вещей. И поэтому интересно, как устроено китайское общество, как чувствуют себя там наши соотечественники. Об этом наш разговор с генеральным директором Tez Tour Kazakhstan Игорем Марчуком.
Учитывая, что наш собеседник провел в Китае 13 лет, включавшие учебу в университете и дальнейшую трудовую деятельность, темой сегодняшнего разговора стали жители Поднебесной – их характер, привычки, а также отличия обитателей острова Хайнань от своих континентальных собратьев.
– Игорь Анатольевич, вам приходилось много работать и общаться со своими китайскими коллегами и партнерами. Легко ли находили общий язык? С какими особенностями местного менталитета пришлось столкнуться?
– Знаете, почему многие быстро уезжают из Китая? Там абсолютно другая культура, не похожая на нашу, хоть мы и граничим с этой страной. Часто иностранцы, едва приехав, хотят сразу всего добиться, показывают свои амбиции. А в Китае это не проходит. Лишь в течение года начинаешь постепенно привыкать к китайскому образу жизни. А прожив уже год-два – находишь подход к самим жителям, начинаешь понимать их культуру. И тогда Китай забирает тебя к себе, его очень своеобразная культура пускает в тебе свои корни.
– А что в первую очередь бросается в глаза?
– Наверное, то, что люди не смотрят друг на друга. Там человек может идти в пижаме, а рядом другой – в крутом смокинге, и никто друг другу ничего не скажет. У них даже нет такого слова, как «сплетни». Китайцы выскажут все в лицо, хотя и с улыбкой. И, конечно, поведение: люди вроде спокойные, но в то же время вспыльчивые. Если китайца довести – все, остановить невозможно, весь город об этом узнает (смеется).
А еще, когда приезжаешь в Китай, сразу обращаешь внимание на дорожный трафик: машины двигаются хаотично, но при этом количество аварий минимальное. Но особенно меня удивляла «зебра» – она там везде нарисована, но никто тебя пропускать и не подумает – такая вот особенность национального вождения.
Другое наблюдение – как местные жители реагируют на людей европейской внешности. До сих пор для Китая человек с белой кожей является экзотикой. Поэтому долго привыкаешь, что на тебя всегда внимательно и с любопытством смотрят. И даже пытаются потрогать.
– Как с ритмом жизни?
– Если брать Хайнань, это все-таки юг: солнце, море, покой. У хайнаньцев даже такое правило есть: работать должна жена, а муж пусть попивает себе чаек возле магазинчика. И ходят они часто, если заметили, поднимая майку и оголяя живот – те самым демонстрируя свой статус. Но сейчас цивилизация добралась и до Хайнаня. Например, запретили плевать на улицах бинлан – орех бетелевой пальмы, обладающий тонизирующим эффектом. А раньше его все поголовно жевали.
– В связи с этим вопрос: Санья стала международным курортом сравнительно недавно – можно сказать, становление в этом качестве происходило на ваших глазах. Как это сказывалось на местных жителях?
– Вообще, как и весь китайский народ, коренные жители острова чтят свою историю и традиции, а сам люди спокойны и неконфликтны. С быстрым же развитием Хайнаня и приходом цивилизации, привычки людей, конечно же, потихоньку начинают меняться: местные жители стали больше обращать внимания на чистоту, меньше мусорить, многие начали изучать языки – причем не только английский, но и русский. И уже не смотрят на иностранцев, как на инопланетян. Привыкли и к большому числу туристов, относятся к ним доброжелательно. Но ритм жизни по-прежнему расслабленный.
– Очень напоминает другие страны Юго-Восточной Азии – например, Таиланд.
– Да, вы правы, схожесть большая – наверное, климат все-таки сильно влияет. А вот в континентальном Китае, практически в любом городе ритм очень высокий, сами города огромные – в иных проживает столько людей, сколько во всем Казахстане. И очень высокая конкуренция. Это видно даже по тому, как они учатся, – отличия большие. Они буквально вгрызаются в предметы, ни на кого не смотрят. Потому что иначе станешь аутсайдером.
Но в этом есть и отрицательные стороны. Хотя китайцы очень трудолюбивый народ, труд там, по моему мнению, построен на страхе – как раз из-за большой конкуренции. Однако парадокс: все, кто сотрудничал с местными жителями, знают, что пообедать для них – святое дело, чаще всего обед длится часа два, и они успевают как поесть, так и поспать. В это время жизнь в стране буквально замирает, и достучаться до кого-то невероятно тяжело.
А вообще родители пытаются с самых ранних лет внушить ребенку, что он один на этом свете, никто не поможет, уж лучше, условно говоря, идти по головам. И опять это все из-за той же конкуренции. Поэтому в Китае часто говорят, что настоящей дружбы не бывает. Подружишься – и что даст эта дружба?! Они считают: я есть я – и на этом все.
– Получается, что близких друзей вы там не приобрели?
– Друзей – нет. Хороших знакомых в Китае много, но, чтобы я кого-то мог назвать другом – такого нет.
– И между самими китайцами нет дружбы в нашем понимании?
– Я скажу так: наверное, в школьном возрасте она есть: я наблюдал, как дети во дворе вместе играют. Но когда наступает сознательная жизнь – те же вроде бы друзья собираются где-нибудь вместе, но сидят и общаются, словно бизнес-партнеры. Переговорили – и домой. В нашем понимании дружбы у китайцев стопроцентно нет. Они по сравнению с нами – небо и земля.
– Сталкивались ли вы с проблемами в общении из-за множества бытующих в Китае диалектов и наречий?
– Конечно. На том же Хайнане существует языковой барьер. Местный вариант языка кардинально отличается от стандартного путунхуа – официального языка Китая. Много жителей необразованных, говорящих только на своем наречии. И даже в пределах острова в каждом городе есть собственный диалект. Я как иностранец, обучавшийся на чистом путунхуа, часто не понимал хайнаньцев, которые пытались на нем объясняться. Они и сами нам говорили, что у иностранцев путунхуа всегда четче, потому что мы приехали с целью его изучения. А еще у хайнаньского варианта нет никакой письменности. Зато больше тональностей – семь, насколько я помню.
– То есть, это опять-таки близко к языкам народов Юго-Восточной Азии, где тональность играет огромную роль?
– Да. С Гуанчжоу это все уже начинается, из-за чего кантонский язык очень сложный. И хайнаньский не проще.
– Я как-то читал, что когда, например, в поезде вместе едут жители из разных регионов Китая, то бывает, что они не могут понять друг друга и тогда быстро рисуют в воздухе соответствующие иероглифы, находя таким образом взаимопонимание.
– Да-да, есть такое. Китай один, а диалектов много, как и национальностей. К примеру, хайнанец разговаривает со мной на путунхуа, а я какое-то слово никак не могу понять, хотя вроде что-то знакомое. И тогда выручают иероглифы. Бывало, что когда у нас по этой причине немного затягивались переговоры, мы начинали рисовать иероглифы в воздухе, писать, рисовать на бумаге, печатать в телефоне. Это все добавляло свою изюминку в работе, вырабатывая заодно терпение и коммуникабельность.
– Чем в целом отличается ваша работа в Китае?
– Своя специфика есть. Если взять Хайнань, то там практически все компании работают только на прием туристов. На континенте есть и отправка, и прием. А вот что можно было бы перенять – это цифровизацию. В Китае туроператоров как таковых достаточно мало. Абсолютно все можно получить в интернете. Заходишь в приложения, сам выбираешь или составляешь такой тур, какой хочется. В Казахстане, кстати, уровень цифровизации тоже достаточно высокий: коммунальные услуги, штрафы – все это можно оплатить, не выходя из дома. А в Китае абсолютно все цифровизовано, и с этим намного проще живется.
– Кстати, по поводу вакцинации: в Китае она добровольная?
– Да, полностью добровольная, и если поначалу, как и во многих странах, было недоверие к вакцинам, то сейчас ситуация другая. Китайцы очень послушный народ. Если, допустим, в том же Гуанчжоу возник очаг и появились 5-10 заболевших, тут же выстраивается огромная очередь, люди отбрасывают свое недоверие и делают прививки.
– То есть, системы обязательной вакцинации каких-то групп населения нет?
– Возможно, есть какие-то неформальные правила для государственных органов, госслужащих. А обычное население – только по собственному желанию.
– Связан ли как-то этот факт с внедряемой системой социального рейтинга?
– Нет, на это в большей степени влияет, как и у нас, введение QR-кодов. То есть в аэропорту, например, надо обязательно их отсканировать. Если, к примеру, ты вакцинирован, QR-код облит такой золотой рамочкой, и шприц нарисован.
Да и вообще система социального рейтинга пока особо не применяется. Есть, конечно, пилотный вариант программы – его в ряде провинций проверяют. Сейчас социальный статус используют больше для выдачи иностранцам рабочих виз. Есть три варианта такого статуса: A – самый высокий, визу могут дать и на 5 лет, и на больший срок; B – на год-два; наконец, C – это самый низкий уровень, когда опыт работы в Китае маленький и визу предоставляют на срок от полугода до года максимум, и каждый раз нужно ее переоформлять.
– Как Вы считаете, какой самый важный опыт вынесли за время работы в Поднебесной?
– Я бы сделал акцент на туризм. Очень важный и ценный опыт, который я приобрел в Китае, – умение работать в туристическом бизнесе в условиях импровизации. Когда сезон в самом разгаре, неизбежно возникает множество проблем, которые нужно решать здесь, сейчас, максимально быстро и качественно. Ритм жизни высокий – нужно уметь подстраиваться, импровизировать – и при этом не в ущерб делу.
Я также понял, насколько высока цена качества обслуживания. Это, пожалуй, самое главное в туризме – той сфере, которую я выбрал.
