Когда за пышным фасадом скрывается бедность

Сразу несколько проблем бюджетного планирования насчитали казахстанские эксперты. Специалисты сошлись во мнении, что часть бюджетных средств тратится малоэффективно, а часть – откровенно разворовывается.

В заседании аналитической группы «КИПР» приняли участие:

Шолпан Айтенова, директор Zertteu Research Institute;

Сергей Домнин, экономист, автор портала Ekonomist.kz;

Расул Рысмамбетов, финансовый консультант.

Модератором заседания выступил Ерлан Смайлов, руководитель аналитической группы «КИПР».

Новые бордюры меняют на еще более новые

Основную проблему, которая обсуждалась в ходе заседания, обозначил Ерлан Смайлов:

– По статистике ЮНИСЕФ, в Казахстане один миллион бедных детей на 18 миллионов населения. Вопрос: есть ли в государстве деньги на социальные программы? Насколько эффективно тратятся республиканский и местные бюджеты?

Шолпан Айтенова считает, что сейчас денег «стало в разы меньше». По ее мнению, бюджетный потенциал практически исчерпан, дошло до того, что впервые за много лет Казахстан взял в Азиатском банке развития заем в 1,5 миллиарда долларов.

– Причем берем на текущие расходы. А это свидетельствует о том, что бюджетный потенциал исчерпан. Но деньги были, и их можно было потратить более эффективно за эти благополучные годы, – заявила она.

В продолжение темы Ерлан Смайлов сослался на отчет Счетного комитета, в котором указывается на неэффективное использование бюджетных средств и госактивов на сумму 1 триллион 44 миллиарда тенге. Это по результатам 207 проверок. Кроме того, по программе ГПФИИР с 2012-го по 2019 год инвестировано 5 триллионов тенге, из них только 15% было использовано на достижение прямых целей, а остальные 85% – на мониторинг, консультации и так далее.

– Новые бордюры меняют на еще более новые. Может быть, нужно было потратить на школы? – задается резонным вопросом г-н Смайлов.

В пример он привел данные Счетного комитета за 2017 – 2021 годы по оценке реализации программы развития агропрома.

Аудит выявил финансовые нарушения на 2,8 миллиарда тенге, неэффективное планирование – на 16,9 миллиарда, неэффективное использование средств – на 44 миллиарда.

Сергей Домнин тоже высказал претензии в отношении эффективности использования бюджетных средств. По его мнению, никто не оценивает, насколько качественно проводились профинансированные государством мероприятия и отвечают ли они в принципе заявленным целям и программам:

– Почему-то ни по одной из программ у нас нет хотя бы промежуточных оценок (что принято во многих развитых странах). Если государство по какой-то программе потратило сколько-то денег, хотелось бы знать, какой эффект мы от этого получили. И вот когда государственные органы будут вынуждены заниматься этой аналитикой, тогда мы и узнаем настоящий объем средств, которые могли бы сэкономить или как-то перераспределить. Сейчас у нас управление в основном основано не на данных, а на стимулах освоения. Это они выполняют с успехом, а вот в деталях уже не разбираются.

Зато нам хотя бы удалось справиться с проблемой неосвоения средств, когда выделенные деньги так и оставались лежать мертвым грузом, никак не участвуя в экономическом развитии страны.

Непонятно, зачем тратят деньги

Однако Ерлан Смайлов решил обратить внимание на «другую сторону медали» в этом вопросе, ведь теперь выделенные средства пытаются освоить любыми путями, особенно под конец года. При этом на эффективность мало кто обращает внимание:

– У нас сложился приоритет освоения над качеством. Надо потратить в любом случае. Причем это проецируется и на республиканском, и на местном уровнях. И в квазигосударственном секторе – тоже: выделили тебе миллиард, ты должен его освоить. А как именно – это уже второй вопрос. При таком подходе возникает проблема с качественными критериями.

Шолпан Айтенова напомнила, что если выделенную сумму не освоят, то на следующий год просто выделят меньше денег. Такова специфика бюджетного процесса.

Расул Рысмамбетов посетовал на слишком «краткосрочное планирование». По выражению эксперта, «наверное, мы планируем на три года, но думаем на квартал».

– Что мы строим сейчас на бюджетные деньги, например, в Туркестане? Урбанизация населения в Туркестанской области составляет 30–35%, все остальные живут в селах. Зачем инвестировать в сам Туркестан миллиарды долларов? – задался он вопросом. – Деньги у нас есть, в 2021-м запланирован трансферт из Нацфонда в размере, по-моему, 3,7 триллиона тенге, но обязательно будет больше. Однако, когда мы тратим эти деньги, мы не понимаем, что будет дальше.

Расул Рысмамбетов тоже считает, что средства тратятся неэффективно. В первую очередь это заметно «по хромому здравоохранению и упавшему образованию».

Шолпан Айтенова добавила, что нередко просто завышается стоимость товаров и услуг, приобретаемых за государственные деньги. На рынке то же самое стоило бы раза в два дешевле:

– Очень простой пример приведу. Создали портал по трудоустройству «Енбек». И стоил он 135 миллионов тенге. Не знаю, какое было обоснование у такой цены. Может, нужно провести инвентаризацию? Мы, например, много тратим на блогеров и другой пиар. Пятьдесят миллиардов тенге в год – это только государственный информационный заказ. Плюс акимы заказывают позитивные материалы о себе.

Ерлан Смайлов с ней согласился. Он считает, что большой потенциал для возврата средств – именно в сфере государственных закупок.

Некоторых крыс ловить – себе дороже

Участники заседания также обсудили проблему недополучения доходов бюджетом. В первую очередь – из-за «серого сектора» экономики, который не отчисляет налоги и другие обязательные платежи.

Ерлан Смайлов заявил, что еще в 2018-м этот сектор оценивали примерно до трети от общего объема экономики. В деньгах это около 5,2 триллиона тенге. Часть приходится на контрабанду товаров. Несколько лет назад общественный фонд Transparency International опубликовал исследование на эту тему. Выяснилось, что разница с Китаем по статистике завозимых товаров доходила до 6 миллиардов тенге. То есть китайская сторона у себя отмечала вывоз продукции в Казахстан на определенную сумму, а вот через наши таможенные органы товары уже не проходили. Их продавали (или везли дальше), а никаких налогов не платили.

Расул Рысмамбетов напомнил, что многое экспортируется через офшоры, в которых, скорее всего, и оседает часть выручки. Причем продают не только минеральное сырье, но и, к примеру, зерно:

– Я знаю как минимум два холдинга, которые спокойно по документам продают зерно сначала в Швейцарию, а оттуда, например, в Узбекистан. Когда надо, налоговая «ловит мышей» очень хорошо. Но есть такие здоровые крысы, которых ловить – себе дороже.

Шолпан Айтенова привела еще один пример недополучения доходов бюджетом:

– У нас огромный государственный сектор занятости, есть различные квазигосударственные компании. Впервые в бюджет 2021 года правительство заложило около 300 миллиардов тенге на поступления от квазигосударственного сектора. Раньше было на порядок меньше. Представляете, какой потенциал у них был всегда?! При этом тот же «Самрук-Казына» не давал таких дивидендов. Зато финансировал профессиональный спорт, открывал какие-то трастовые фонды, занимался благотворительностью…