Обозреватель «Московского комсомольца» о сочетании цифровой революции со свободой слова.
Цифровая революция и свобода слова – как они соотносятся друг с другом? На этот и другие вопросы сегодня отвечает лауреат премии «Золотое перо России», политический обозреватель газеты «Московский комсомолец» Михаил Ростовский.
– Михаил, мы живем в веке, который называют цифровой революцией. Насколько верно это представление, на ваш взгляд?
– Мне кажется, абсолютно верно. Если сравнить то, с чего я начинал, в начале 90-х годов, все те возможности, которые у нас были, то сейчас они представляются каменным веком. И это только с моей точки зрения. А если поглядеть на всю эту ситуацию глазами человека нового поколения, он вообще не поймет, как мы могли в той обстановке, с теми имеющимися технологическими ресурсами жить и работать. Поэтому, конечно, сегодня самая настоящая цифровая революция, которая находится в самом разгаре. Однако лет через 20-30 технические возможности, которые есть в 2021 году, будут опять представляться каменным веком.
– А все эти цифровые технологии, девайсы, гаджеты, социальные сети – помощь профессиональным журналистам или отвлекают от того, чтобы человек работал сам и искал информацию?
– И то, и другое. В любой эволюции, в любом переходе на новый этап развития всегда есть много положительного и немало отрицательного. С одной стороны, цифровые технологии помогают, а с другой стороны они делают возможной имитацию работы. Надо понимать, что человеческая натура не меняется. Меняется только то, что нас окружает. То есть тот, кто ленился и халтурил в начале 90-х или в конце 80-х годов, мог это делать без особого ущерба для себя. То же самое происходит и сегодня.
Информационная доступность
– На ваш взгляд, можно ли говорить, что компьютерные технологии меняют мир и мировоззрение современных людей? Если да, то как меняют, в какую сторону?
– Разумеется, меняют. Мир стал более доступным, по крайней мере, в информационном плане. Сейчас мобильность и свободу передвижения мы временно потеряли из-за пандемии коронавируса, но зато есть возможность прочитать любую газету в любом уголке мира, даже если ты не знаешь язык, имеется гугл-переводчик в помощь. То есть, существует возможность мгновенно найти любую информацию. То, на что в 1991-м году пришлось бы затратить несколько часов копания в газетном архиве, сейчас находишь мгновенно. А главная проблема – это анализ и переработка информации. Сейчас сложно понять, чему можно верить, а чему верить ни в коем случае нельзя. Ну, вот взять, к примеру, ту же «Википедию», которая является источником информации для очень многих. Пользователь может даже сам отредактировать «Википедию». Иначе говоря, туда возможно заложить информацию, которая информацией не является. Поэтому я здесь свожу все к той же самой мысли, что много плюсов, но и немало минусов.
– Михаил, из того, что вы сказали, следует, что обязательно надо перепроверять информацию, которую мы получили в интернете. Так?
– Естественно, в той мере, насколько это возможно. Поскольку, к сожалению, это сделать можно далеко не всегда. В идеале нужно перепроверять любые сведения, иначе ошибки неизбежны.
Пища для хейтеров
– Вы сказали, что благодаря компьютерным технологиям мы быстро получаем информацию. Но эти же компьютерные технологии породили еще и другую проблему – проблему кибербуллинга. которая сейчас в условиях карантина из-за коронавирусной инфекции, все более проявляется. Зачастую повод для травли людей в интернете фейковый. Как, на ваш взгляд, следует относиться к этому?
– Как к очень серьезной проблеме и к очень большой опасности, которая подстерегает практически каждого человека. Для кого-то опасность имеет больший размер, для кого-то – меньший. Для детей и подростков все это особенно опасно. Для тех, кто активно пользуется социальными сетями и является общественным деятелем, тоже чревато негативными последствиями. Для тех, кто старается жить по старинке и не увлекается теми же самыми сетями, меньше угроз. И еще раз повторяю – это крайне серьезная опасность, которая может в некоторых случаях даже разрушить жизнь человека.
– Не могу с вами не согласиться. Но когда хейтерам делают замечание и требуют прекратить травлю человека, они начинают ссылаться на свободу слова. Где та грань между свободой слова и кибербуллингом, по вашему мнению?
– Вы не найдете эту грань, поскольку у каждого человека есть свои собственные представления о добре и зле, о том, что является правильным и даже необходимым, и о том, что является абсолютно неправильным и недопустимым. Могу поделиться лишь своей личной точкой зрения, которая состоит в том, что в киберпространстве должны действовать те же самые нормы, что и действуют в обычной жизни. То есть, любое хамство, переход на личности и оскорбления – с моей личной точки зрения являются недопустимыми. Но в киберпространстве есть очень простое орудие, с помощью которого ты можешь защищать свое личное пространство – это возможность блокировать тех или иных людей. Я считаю, что этим орудием надо пользоваться как можно более активно, если кто-то нарушает то, что ты считаешь общепринятыми нормами этики. Нет никакой необходимости вступать с хейтерами в дискуссию. Это вредно для психического здоровья и дает хейтерам пищу для травли.
– Михаил, в своих публикациях вы нередко критикуете президента Путина и других чиновников. Сталкивались лично вы с кибербуллингом после таких публикаций?
– У меня был очень интересный опыт публикации моего интервью с лидером белорусской оппозиции Тихановской. В ходе этого интервью она не могла ответить толком ни на один вопрос, а пыталась отделаться общими фразами, а я, естественно, наводил на конкретику. И в ответах она «плавала», это было достаточно печальное зрелище. После публикации интервью мне начали в Facebook писать граждане Беларуси, которые выражали крайнее недовольство публикацией и использовали при этом эмоционально заряженную лексику, которая мне казалась недопустимой. Собственно, я использовал то самое волшебное средство, о котором сказал выше. Мне пришлось заблокировать возможности отправки сообщений для людей, которые не являются моими френдами на Facebook. Возможно, я тем самым несколько ограничил свой круг общения, но, тем не менее, считаю, что поступил правильно.
По поводу первой части вопроса – буллинга в ответ на критику тех или иных первых лиц во власти, то я с этим не сталкивался.
– А люди из власти как реагируют на критику?
– Естественно, все реагируют по-разному. Кто-то считает замечания справедливыми, кто-то несправедливыми. По прошествии времени я вижу, что не всегда те выводы, которые я делал, были оправданны. Но самый разумный ответ на критику в печати, я считаю – это аргументами доказать, что этот журналист неправ. Если мне приводят аргументы моей неправоты, и я вижу, что эти аргументы правильные, то, естественно, готов изменить точку зрения. Есть такое знаменитое изречение, что свое мнение не меняют только дураки. Каждый из нас человек, а человеку свойственно ошибаться, и всегда настаивать на своей собственной правоте: «это является правильным, потому что я так сказал» – путь к профессиональной деградации и профессиональному самоуничтожению.
Границы всегда размыты
– Вы упомянули о том, что в киберпространстве должны действовать те же нормы, те же законы, что и в обычной жизни. И у меня такой вопрос – вопрос о цензуре, потому что цензура, в той или иной степени, есть во всем мире. Но, когда в интернете поднимают вопрос об ответственности тех же буллеров, они всегда начинают кричать о том, что это – цензура, свободу слова зажимают. Нужна ли цензура, когда речь идет о правах человека, о его достоинстве, личности и праве на частную жизнь? Неважно, публичный он человек или просто гражданин.
– Ну, опять же тут идеально работающей модели создать никогда получится, потому что человек – существо по определению несовершенное.
Давайте посмотрим на Запад, где нет абсолютной свободы слова. Я никоим образом не идеализирую современную Россию, но современная Россия решила проблему свободы слова гораздо лучше, чем на том же Западе. В Соединенных Штатах или Великобритании человек мог быть уничтожен в профессиональном и личном плане из-за какой-то непродуманной шутки, которую он сказал. Вот у меня на полке стоит книга замечательного писателя Джона Ронсона «Итак, вас публично опозорили. Как незнакомцы из социальных сетей превращаются в палачей». И в этой книге рассказано несколько душераздирающих историй о том, как в результате самых разных шуток, которые были сочтены политически некорректными, жизнь людей была превращена в ад.
– Но ведь и в российском сегменте интернета такие примеры можно найти…
– У нас в России такие примеры тоже есть, но их меньше. Их меньше потому, что нас, как мне кажется, спасает прививка, которую нам дало наше советское прошлое. В советское время со стороны арбитров общественной морали мы видели много примеров лицемерия, попыток все запрещать.
Однако увольнять человека из-за неудачной шутки в социальных сетях недопустимо. Поскольку, я считаю, должны быть личные границы, личное пространство. И человека нельзя распять за какую-то свою секундную глупость, если эта глупость не привела к каким-то реальным страданиям для других людей. Я имею в виду не к эмоциональным страданиям, а к страданиям реальным. Поэтому границы между свободой слова и там, где эта свобода слова должна заканчиваться – они всегда будут размытыми. Они всегда будут колебаться либо в ту, либо в другую сторону, они во все времена и во всех странах зависят от текущей политической жизни, поскольку никаких абсолютных правил, абсолютных ценностей нет и быть не может. Ну, может быть, за исключением каких-то фундаментальных вещей.
