Государственный советник РФ – о ксенофобии и национализме в России и Казахстане.
С недавних пор в российских СМИ стали появляться публикации с негативными комментариями в адрес Казахстана. Чем это вызвано и почему Россотрудничество, призванное укреплять связи с бывшими братскими республиками, вместо диалога переходит на ультиматумы?
Своим видением на это делится человек, имеющий большой опыт работы на дипломатическом поприще председатель Межрегионального общественного движения «Евразийский Народный союз», доктор политических наук, Государственный советник РФ первого класса Татьяна Викторовна Полоскова.
– Татьяна Викторовна, на днях «Новая газета» опубликовала материал о ситуации с русским языком в Казахстане. В публикации приводятся слова первого заместителя председателя Комитета по делам СНГ, евразийской интеграции и связям с соотечественниками Константина Затулина. Он заявил: «На самом деле никто не самодостаточен ни в отношении безопасности, ни в отношении экономики. Все республики зависят от России по-прежнему очень сильно, в том числе и Казахстан, у которого самая длинная сухопутная граница в мире с РФ. Но, как мы видим, это никоим образом ничему не учит». Как это понимать? Как угрозу, что Россия применит силу в отношении бывших братских республик, в том числе и против Казахстана?
– Я не хочу комментировать заявления Константина Затулина. Ну, нравится ему так думать – пусть думает. У меня хорошие личные отношения с Константином Федоровичем. Однако Госдума у нас ничего не определяет. Это давно конгломерат решальщиков, они получают высоченную зарплату и в своей основной массе мало связаны с интересами избирателей. Какую силу применит Россия? У нас не так уж сильна и модернизирована армия. Только сегодня обсуждали это с известным военным экспертом. Хотите – возьмите у него интервью. Армения в Карабахе воевала нашей боевой техникой, мы ее увидели потом в качестве трофеев на Параде Победы в Освободительной войне в Баку. Что касается боевиков – да, мы умеем с ними воевать. Я наблюдала это два года в Сирии. С регулярной армией мы давно не воевали. Тем более, в случае такого сценария у Казахстана найдутся союзники. Но до этого точно не дойдет.
– Если к высказываниям лидера ЛДПР Владимира Жириновского у нас в Казахстане мы привыкли, то странно, что нелицеприятные слова в наш адрес стали произносить люди, которые в республике и не бывали. Я имею в виду руководителя Россотрудничества Евгения Примакова, который в своем Telegram-канале написал: «И в Казахстане, который многовекторно лавирует и очень болезненно относится к заявлениям некоторых российских политиков про общую нашу историю, в Казахстане, где с опаской государство относится к своим нацикам, которых много, и старается лишний раз нациков не раздражать, в Казахстане такого опасливого и бережливого отношения к русским нет». По мнению Примакова, казахстанские власти не высказывают осуждения в адрес националистов, позволяющих себе нападки на русских. Создается такое впечатление, что Примаков не видит, не слышит слова президента РК Токаева, заместителя администрации главы государства Абаева о том, что русский язык был и остается востребованным. «…Дружить это хорошо, но это чувство взаимное, и для рукопожатия нужны две руки», – замечает Примаков. Но его высказывание во многом провокационно и вызывает обратную реакцию. Что вы об этом скажете?
– Вы знаете, я не хотела бы сравнивать нынешнее Россотрудничество с предыдущими периодами. Тем более, с периодом существования Союза Советских Обществ Дружбы и культурных связей с зарубежными странами (ССОД), который в советское время был реально значим как актор международной гуманитарной деятельности. И работал с зарубежными странами даже в условиях отсутствия дипломатических отношений. За последний год нынешнее руководство Россотрудничества только ленивый не лягнул. Хотя, многие проблемы начались гораздо раньше. Прежде всего, кадровая.
В советское время сотрудник ССОДа проходил долгий путь от самой маленькой должности до карьерных высот. Необходимым требованием было наличие профильного образования в солидном учебном заведении, знание языков. А главное, там были государственники. За последние 15 лет в Россотрудничестве поменялся пятый руководитель, в большинстве своем это люди пришлые, не знающие ни специфики организации, и не понимающие ее целей и задач. Три года назад я была в шоке, когда узнала, что 80 процентов центрального аппарата никогда вообще не были за границей. Даже туристами.
Мне кажется, что нынешнему руководству Россотрудничества не мешало бы более внимательно ознакомиться с Положением, на основании которого работает эта структура. Защита прав соотечественников – это компетенция МИД РФ. Такие заявления может делать МИД России; задачей Россотрудничества является развитие диалога между странами, продвижение русского языка, создание пула друзей России, и не из организаций соотечественников, которых в Москве давно окрестили «комитетами бедноты», а из представителей политической, деловой, культурной элиты.
Год назад, вступая в должность, Евгений Примаков очень резко отозвался о сайте организации, но сейчас и такого нет – новости заканчиваются весной 2021 года. Лично я не вижу системности в работе. Но наблюдаю много пиара. Ну, вот заявило несколько персон из руководства Россотрудничества, что, дескать, будем защищать права соотечественников. Каким образом? Путем пугалок на пресс-конференциях? Даже если такая защита нужна, то у нынешнего Россотрудничества нет ни ресурса, ни кадров, ни денег для этой деятельности. Да и не их эта функция. Я уверена, что было пять руководителей за 15 лет, и эта кадровая чехарда не закончилась.
– По счастью, в самой России есть и другие мнения. Так, блогер Илья Варламов отмечает, что не любит нациков – ни казахских, ни кыргызских, ни русских. Он считает: «… я бы хотел, чтобы и киргизы, и узбеки, и казахи чувствовали себя в России так же комфортно, как мы хотим, чтобы они относились к русским у себя на родине». И я не могу не согласиться с его словами. Но, кажется, в России об этом забывают. Что вы скажете?
– Вы знаете, национализм сам по себе явление гнусное. Но в том, что в России есть рост ксенофобии на национальной почве, виноваты не только русские. Если в советское время в Москву ехала элита из союзных республик, талантливая молодежь для поступления в вузы, то сейчас приезжает и другая публика. А основная масса населения сталкивается именно со второй категорией. Надо работать с трудовой миграцией, объяснять им обычаи и нормы жизни в другой стране. Кто этим занимается? И, конечно, создавать условия, чтобы люди находили себе реализацию там, где жили их предки.
Что касается жителей России, то нынешняя ситуация не способствует нормальной социальной и психологической атмосфере в обществе, люди обозлены и срывают злость на мигрантах, в которых видят конкурентов. В советское время мы и не думали, какой национальности твой однокашник или коллега. Таковы реалии.
– Мы живем в третьем десятилетии 21-го века. Мир вокруг меняется. Повсюду раздаются призывы к толерантности на всех уровнях. И не просто призывы, а идет борьба за то, чтобы приятие других людей, независимо от разреза глаз, цвета кожи, сексуальных предпочтений, стало основой жизни любого общества. В России же, судя по всему, предпочитают скатываться в имперские амбиции, забывая о том, что такое порождает не просто отторжение, а противодействие. Свидетельством тому стали так называемые языковые патрули озабоченных «пещерных националистов» в Казахстане. Но эти патрули можно рассматривать и как обратку, то есть, ответ на отношение самой России и россиян к гражданам других стран. Что надо менять, чтобы не было подобных столкновений?
– Да нет в России никаких имперских амбиций. Это элементарная борьба власти за сохранение этой власти. Если во внутренней политике сплошные провалы, то чем сплотить народ? Нужен внешний враг. Когда мы в 2001 году писали Владимиру Путину текст выступления на Первом конгрессе соотечественников, где впервые официально был озвучен термин «Русский мир», то под этим подразумевался сугубо мирный проект: развитие транснациональной сети, которая бы объединила представителей деловой, культурной, общественно-политической элиты зарубежной русской диаспоры. И стала бы мостом между странами. В результате этот термин и сам проект наши власти извратили и превратили в инструмент давления на другие страны и оправдания весьма спорных внешнеполитических шагов.
У России нет ресурса сейчас ни для каких имперских амбиций. Но части обнищавшего, лишенного перспектив народа нравятся лихие заявления на пресс-конференциях МИД РФ, откровенное хамство в адрес других государств со стороны наших политиков. Это повышает самооценку. Но это путь в никуда.
– Татьяна Викторовна, не могу не спросить в заключение о том, чем должно заниматься Россотрудничество в других странах. Наверняка не провокационными замечаниями, а укреплением дружбы между народами?
– Именно так. Но боюсь, что воссоздать структуру, равную прежнему ССОДуи, даже Росзарубежцентру уже не получится. Вопрос о закрытии Россотрудничества и ликвидации Российских центров науки и культуры, как абсолютно убыточных объектов с низкой посещаемостью и эффективностью, уже лет 15 обсуждается в коридорах власти. Ну, представьте себе, сколько денег уходит на содержание огромного Российского центра науки и культуры в Париже или в Берлине? На эти деньги можно было бы провести тысячи мероприятий в тех же странах СНГ и не обязательно на площадке Центра. Сдерживает то, что Россотрудничество распоряжается недвижимостью за рубежом, в ряде случаев ее статус вообще не определен. И все Российские центры науки и культуры действуют на основе двусторонних соглашений. Если ликвидировать российский, то как быть с тем центром партнера по договору, который работает в Москве? Этот вопрос рано или поздно будет решен. И реорганизация Россотрудничества, а возможно, и ликвидация – это просто вопрос времени. Но работать можно и без постоянных площадок.
Меня лично беспокоит другое, а именно: новое поголовье сотрудников РЦНК, которые воспринимают свою работу за границей как средство решения личных проблем. Паразитируют на статусе и на тех возможностях, которые этот статус дает. Реальная работа со страной и ее общественностью заменяется пустыми мероприятиями с участием узкого круга ограниченных людей. Нередко люди просто не знают, что в столице их страны действует Российский центр науки и культуры. Но есть и другие примеры. В том числе, и в странах СНГ.
