Трагедия распада Орды имела свои причины.
Часть 5. Предыдущая часть — здесь.
Великая замятня началась для ордынского народа со страшного феномена отцеубийства новыми царями своих отцов-царей. Это было политическим актом, ведь оно было цареубийством. И с этого момента династическая катастрофа стала черной фамильной меткой для батуидов, вернее для потомков Узбек-хана. Его батуидские братья были перебиты еще при взятии власти и вот теперь проклятие их смертей «догнало» и его фамилию. Династическая катастрофа батуидов стала платой, ибо основателем новой династии были отобраны жизни у авелей. Великая замятня стала концом для великой фамилии.
А что войска?! При дворцовом перевороте Узбек-хане основная часть войск оказалась как бы в стороне от династических кровопролитий. Своими жизнями платили прибывшие на курултай чингизиды, в том числе, и столичные конкуренты, и владельцы отдаленных улусов. Были казнены некоторые нойоны, верные Ясе и «своему» улусному чингизиду. Например, как эмир уйгуров Каджир. Но в общем войска оставались в своих полевых лагерях и потому не были вовлечены в бойню чингизидов и нойонов. В этом первом акте трагедии, скорее всего были задействованы только гвардейские столичные части.
Но трагедия разворачивалась. И после гибели батуидской фамилии, счастья на троне решили попытать другие чингизиды. Вот тогда и началась Великая замятня, в которой участвовали уже чрезмерно много претендентов, а с ними – многие эмиры и их войска. Предстояла «завершающая» Орду трагедия эпического масштаба, в которую оказались вовлечены не только гвардейские, а все воинские части и все ордынские племена.
Как и все подобные исторические события такого масштаба, трагедия распада имела свои причины. В ее основе лежали субъективные желания царей и вождей, а также изменчивая лояльность столичных эмиров и их войск. Относительное спокойствие наступило только с воцарения Тохтамыша. А с ним во всех дальнейших событиях поучаствовала его Уакская гвардия.
Золотоордынская вендетта
После Великой замятни, в которой лишились жизни целые когорты-фамилии чингизидских претендентов, Орда оказалась в состоянии безвременья власти и жизни. Такое состояние называется ожиданием катастрофы. Она началась как братоубийство и перешло в отцеубийство (оно же цареубийство), продолжилась как Великая замятня и подошла к финалу.
Завершающая часть великой катастрофы в духе того династического времени власти имела субъективные причины. Она не имела видимых объективных причин, империя была единой, непримиримых противоречий между частями империи не имелось. Единственной объективной причиной могла быть хотя еще не война, но уже вполне себе борьба за Хорезм и за сырдарьинские зимовья (но об этом отдельно и позже) с Тимуром. Итак, вначале по субъективным причинам произошла внутренняя катастрофа, к которой мифическая Куликовская битва не имела отношения, и в которой даже Амир-Тимур сыграл только опосредованную роль.
Итак, обо всем по порядку. Катастрофа имеет субъективные династические причины. Вначале было личное противостояние эмира Тохтамыша с великим ак-ордынским Урус-ханом. Началось оно с мести Тохтамыша за своего отца. Урус-хан смог так объединить восточную часть Орды, что даже Амир-Тимур не посягал на его владения. В 1372 году Урус-хан созвал курултай, так как решил закончить «присоединение» Золотой Орды к Белой Орде. По другой версии, Урус-хан собрался окончательно разрешить вопрос с Тамерланом. В любом случае решался вопрос общегосударственной важности. И вот в этот момент проявил своеволие чингизидский правитель Мангышлака Туй-ходжа-оглан. Он не явился на общеордынский курултай, из-за чего планы расстроились. Урус-хан казнил «саботажника». Порядок в войске был наведен, но у казненного вельможи остался сын — Тохтамыш, который вскоре объявился у Тимура. И он стал «кровной» проблемой для ак-ординского правителя и для всех урусидов.
Пропуская достаточно кровавые батальные перипетии этого противостояния, в котором, несмотря на прямую военную помощь Тимура, неизменно побеждал Урус-хан, перейдем к эпилогу. Как часто бывает, у великого царя оказался «не тот», праздный и гулящий наследник. И Тохтамыш легко взял верховную власть у попросту и банально запившего наследника Темир-Малик-хана.
Отметим здесь, что с этого момента появляются седоволосые эмиры Уак и Шуак, а также их уакский тумен. И тут можно сказать, что вся дальнейшая судьба уаков оказалась связана с Тохтамыш-ханом. А дальше мы увидим, что в дальнейшем жизненный путь самого Тохтамыша стала определяться судьбой этого тумена. Они не изменяли присяге, данной своему хану, и его судьба стала их судьбой.
Однако, вернемся ко второму акту трагедии, который развернулся опять-таки в связи с династической вендеттой. У каждого гордого и честного воина был «свой хан». При казни незадачливого Темир-Малик-хана произошло событие, повторившее историю самого Тохтамыша, а в дальнейшем прямо повлиявшее на его судьбу. Ак-ординская знать, разуверившаяся в государственнических качествах урусидского наследника, принесла присягу Тохтамышу, но за одним исключением, ставшим роковым для и хана, и для Орды.
Старый ветеран Балтычак-эмир отказался изменить однажды данной им присяге и заявил: «Если бы руки мои не были связаны, я ответил бы тебе. Пусть ослепнет тот глаз, который может видеть тебя на месте своего государя. Если в твоих руках власть, то прикажи, чтобы меня также казнили, чтобы голову государя положили на мою голову и тело на мое тело, дабы если я не умер ранее его, то уж ранее его был бы предан праху». Истинный туранец, преданный своей клятве до конца, был казнен. А Тохтамыш, посвятивший свою жизнь осуществлению кровной мести за своего отца, теперь сам получил кровника, до конца жизни преследовавшего его самого. Сыном казненного эмира был Едиге. Он перешел на сторону Амир-Тимура.
Итак, история повторилась. Вернее, повторилась трагедия. Последующие события в Орде шли под знаком междоусобицы Тохтамыша и Едигея. Трагедия Орды завершалась под знаком личной мести между самыми выдающимися представителями высшей тюркской знати. А уж, «когда паны дерутся, у хлопцев чубы трещат»! Добавим: и головы, и шеи… Конец был близок.
Великий туранец Тохтамыш-хан
Амир-Тимура называют «могильщиком Золотой орды». И это – правда, но только отчасти. При Урус-хане Степь жила спокойно, и сама решала свои вопросы, без Тимура. Тамерлан пытался ослабить Орду, но не рисковал прямыми вторжениями и потому предоставлял войска Тохтамышу для вторжения в Степь. Но даже при использовании местных мстителей Тимур проигрывал Степи.
Урус-хан не уступал Амир-Тимуру ни в государственных, ни в военных талантах. И при жизни Урус-хана Тохтамыш так и не смог занять трон Золотой орды, только после его смерти он вырвал монаршество у его праздного наследника.
Тохтамыш был великим ханом всей Орды. Тохтамыш восстановил владычество Орды на западе от сожженной им северной Москвы и возвращенного им к присяге Крыма. И только на юге и на востоке государственные дела у Тохтамыша согласно официализированным сведениям были не просто ужасны, а катастрофичны. Если Урус-хан с войском одного лишь левого крыла Орды «легко» удерживал свои границы от Тимура, то Тохтамыш с еще большим воинским ресурсом проиграл Тамерлану главные сражения Орды.
Почему он проиграл?! Потому, что страшнее для великого хана оказался внутренний враг. Нет, это был не Едигей, тот шел в бой открыто, а позже восстановил единство Степи, своей Степи. Страшнее для Тохтамыша оказались те, кто предавал Орду прямо на поле битвы.
В 1391 году на Кондурче и в 1395 году на Тереке Тохтамыш проиграл, но как проиграл?!
18 июня 1391 года на реке Кондурча измена пришла со стороны эмиров левого крыла. Когда ордынское войско уже смяло один фланг Тимуровой армии, чингизидские принцы Бекболат и Ходжа-Медин вместе с беками Бекгичем и Турдучак-Берди-Даудом ушли с поля боя, бросив Тохтамыша. Тут еще и знаменосец предательски наклонил ханское знамя, что было знаком поражения и сигналом к бегству. Этим он ввел армию в расстройство. Из-за этой измены ордынское войско потерпело поражение, потеряв только убитыми около 100 тысяч воинов. И все же дальнейшее сражение было столь ожесточенным, что Тимур не смог развить успех со своим обескровленным войском. Хотя он и находился на средней Волге, в районе современной Самары, он не добрался до ордынских столиц.
После этого тохтамышевского разгрома джучидские принцы Темир-Кутлуг, Кунче-оглан и Едиге, находившиеся при Тимуре, с его разрешения ушли в Степь. «Царевичи Белой орды» обосновали свой уход необходимостью собрать свои улусы для приведения их к присяге чагатаям. Тимур, задумывая получить вассальных или хотя бы союзных туранских вождей с реальными войсковыми ресурсами, разрешил им самим искать свою судьбу. Те, «веселые и довольные, отправились отыскивать свой иль», но так и не вернулись. Там, отказавшись от сюзеренитета чагатайского эмира, Темир-Кутлуг и Едиге обособились в своей Ак-Орде от Тимура, но в силу старых кровных «обид» также противопоставили себя и Тохтамышу.
Таким образом, в следующей великой битве на Тереке войско Тохтамыша оказалось представлено в основном или лишь силами улусов западного Дешт-и-Кыпчака, но и этого оказалось достаточным для великого сражения. На поле битвы сошлись сотни тысяч воинов. Битва продолжалась три дня, поскольку столь велико было число людей, желавших убить врага, но не отступить. Датой окончания битвы принято 15 апреля 1395 года. В решающий момент ордынцам вновь удалось смять фланг чагатайской армии и даже окружить самого Тимура. Дело дошло до того, что: «Стрелы у него кончились, пики сломались, и он отбивался саблей». Однако эмирская гвардия пробила «кольцо смерти» и спасла своего повелителя. И тут, по сообщению ибн-Арабшаха, с поля боя ушел эмир правого крыла Актау. Орда вновь потерпела поражение, но и у Тимура потери в некоторых подразделениях составили от 40 до 70 процентов состава.
Итак, уже сам великий Тимур в разгар сражения попал в окружение ордынцев и был вынужден лично отбиваться саблей от ордынцев, но тут предатели опять увели свои тумены прямо с поля боя и наклоняли знамена, что являлось для армии вестью о поражении, сигналом к отступлению и бегству. Сказочная удача была в тот момент на стороне Амир-Тимура. Его жизнь уже висела на кончиках клинков ордынских бахадуров, как предательство развалило войско Тохтамыша.
В этот раз Тимур не упустил своего шанса и разгромил столицы и города Ордынского Поволжья. И там Тамерлан показал себя. В городе Бельджамен, уничтоженном раз и навсегда, археологи нашли детские скелеты, перерубленные пополам…
А для Тохтамыша началась война с Едиге, в которой они, по сообщению ибн-Арабшаха, «сразились пятнадцать раз». Междоусобная бойня продолжалась с переменным успехом, но все же под знаменем Едигея и Темир-Кутлуга в Степи стал восстанавливаться Джучиев улус Ак-Орды.
Послесловие к Тамерланову побоищу
В отличие от Тимуровской империи, Золотая Орда даже в период грандиозных междоусобиц оставалась единой культурно-цивилизационной платформой. Ее государство порой бывало «стихийным», конфедеративным. И у него была единая основа, ее государственным телом являлся единый тюрко-туранский суперэтнос. На фоне его народнической самоорганизации ханы и султаны сами по себе представляли лишь государственничество. Без признания народа или хотя бы своего улусного или племенного подразделения они в лучшем случае выглядели претендентами. Таким образом, в цивилизационном плане Орда обладала и культурной, и политической, и суперэтнической стабильностью. Вся эта масса, казалось, просто ждала своего нового великого объединителя.
Ее государством был народ всадников, а его государственностью была та элита, которая брала ответственность на себя и соответствовала цивилизационным задачам, а не та, которая могла бы инерционно «управлять по наследству». Поэтому и Урус-хан, и Тохтамыш, и Едиге, непримиримо враждовавшие друг с другом, достигнув верховной власти, решали одну и ту же фундаментальную, цивилизационную задачу, которую ставила им кочевая жизнь их подданных. Они шли против Тимура, вступая в борьбу за сырдарьинские и южно-казахстанские зимовья. Они всегда воевали за династическое золотоордынское владение Хорезм, который к тому же был ак-ординским центром торгового обмена между Степью и туранистическими городами юга. Поэтому Золотая Орда, Белая Орда, Синяя Орда и Мангытский улус были всегда едины в своих цивилизационных целях в «предместьях» Мавераннахра. Ведь Туран, независимо от своего геополитического структурирования или династического наименования, продолжал жить своей кочевой жизнью. Он продолжал свою цивилизацию, а его государство оставалось одним и тем же народом, или массивом суперэтнического уровня.
Поэтому, обладая таким стратегическим, цивилизационным преимуществом, даже после тяжелейших поражений от того же Тимура Орда продолжала жить. Ее перспектива как единого суперэтноса и единого Кочевья на тот момент превосходила военную удачу Мавераннахра. Если бы не удача, то, несмотря на профессиональное войско, Орда являлась равным соперником Тимуру. Поражения были вызваны изменой и внутренней дестабилизацией Ордынского проекта из-за междинастических репрессий. Только из-за этой «переменной» Орда и проиграла, а в военном отношении между туранскими проектами имелся стратегический военный паритет.
Послесловие: в этих эпических побоищах досталось обеим сторонам. Досталось и уакам пролить много крови и потерять своих воинов. Возможно, в этот момент уаки и «потеряли» свою четвертую часть. Ордынские войска состояли из 23 туменов по 4 полка в каждом. А на данный момент в составе казахских уаков осталось только три подразделения. Но уаки исполнили свою присягу Тохтамышу…
P.S. Продолжение цикла статей «Уаки» проекта «Turanian» следует…
