Государство неспособно быть инициатором экологичного поведения казахстанцев.
Одним из основных событий прошедшего 2021 года стала 26-я конференция стран-участниц Рамочной конвенции ООН об изменении климата (COP26), прошедшего в Глазго. В итоговом соглашении указано максимальное сокращение выбросов парниковых газов в атмосферу к 2030 году. Что это означает и чего ждать Казахстану? На эти и другие вопросы отвечает председатель попечительского совета Социально-экологического фонда, известный юрист в области экологического права Вадим Ни.
— Вадим, вы занимаетесь проблемами экологии не один год. Изменилось ли отношение граждан к экологии?
— Да, вопросами охраны окружающей среды я занимаюсь с 1994 года. За последние годы заметно изменилось отношение граждан к качеству окружающей среды, прежде всего, в городской среде. На мой взгляд, повлияло на это несколько факторов. Первый из них – возможность измерять определенные количественные показатели собственными силами, а значит, лучше понимать среду своего проживания.
Характерный пример – это инициатива алматинского активиста Павла Александрова, создавшего сеть по определению содержания в воздухе мелкодисперсных частиц PM2.5. Да, по сравнению с мониторинговой сетью «Казгидромет» он замеряет лишь один показатель и, наверное, с большей погрешностью. Зато в отличие от государственной системы мониторинга Павел Александров не пытается манипулировать данными. Он ставит датчики там, где кто-то из граждан будет поддерживать их работу на долгосрочной основе. А тот же «Казгидромет» в определенный период времени не выводил по каким-то техническим причинам мониторинговые данные по качеству воздуха в режиме реального времени.
Например, в случае города Алматы это делалось преимущественно по верхней части города, где качество воздуха лучше. В результате граждане не получали своевременную и достоверную информацию о том, чем они дышат. На мой взгляд, это привело к невостребованности и даже в какой-то степени к недоверию граждан к мониторинговым данным, на которые регулярно затрачиваются значительные бюджетные средства. И была создана мониторинговая сеть, которую граждане поддерживают за счет собственных средств.
Второй важный фактор — в современных условиях появились возможности для граждан сделать что-то самим для улучшения качества окружающей среды, не только сажая деревья или убирая мусор. Очень популярной, особенно среди молодых людей, стала сортировка бытовых отходов с последующей их передачей на переработку. Государство долгие годы не может наладить сортировку отходов, пытаясь найти способ решить эту проблему через бизнес. Так и не смогли это сделать; и сейчас уже предлагается сжигать отходы на мусоросжигательных заводах. В то же время сами граждане все больше осознают необходимость перерабатывать отходы, а для этого их надо в первую очередь разделить по составляющим – стекло, пластик, бумага, органика и т.д. Все больше молодых людей в городах выбирают более экологичные виды передвижения – велосипеды, электроскутеры, а не персональный автомобиль. Можно сказать, что появилась возможность самостоятельного выбора граждан в пользу более экологичного потребления. Быть экологичным – быть в мейнстриме для молодых горожан, это более привлекательно, нежели собирать выброшенный кем-то мусор.
Важна инициатива со стороны государства
— Что нужно делать, чтобы не допускать пагубного влияния на природу?
— Основная наша проблема на сегодня – это неспособность государства быть инициатором более экологичных моделей поведения граждан и соответствующей организации общественного пространства. Скажем, те же велосипедные дорожки в Алматы изначально продвигали местные велолюбители, а не городские власти. В целом, государственные органы отходят от управления во многих сферах общественной жизни, пытаясь передать эти функции частным операторам, то есть, компаниям на тендерной основе. Такая модель была бы более жизнеспособной, если бы государственные органы определяли четкие и детальные требования к соответствующим сферам государственно-частного управления, в том числе по экологическим показателям. Это касается как тендерных требований, так и регламентации соответствующих сфер управления с помощью детальных правил, ориентированных на их соблюдение привлекаемыми частными операторами. Это давало бы возможность выбирать более экологически ответственных операторов, корректировать их деятельность, а также при необходимости заменять их.
В случае бизнеса, с одной стороны, есть международный тренд на экологичность бизнеса, который должны подхватывать и крупные казахстанские компании, заботящиеся о своей международной репутации. С другой стороны, есть внутренний тренд на уменьшение затрат в бизнесе со снижением требований, включая экологические, со стороны государства в качестве регулятора либо они переносятся на будущее. Так произошло с платой за выбросы загрязняющих веществ и переходом на наилучшие доступные техники. В соответствии с поправками к Налоговому кодексу предусматривается нулевая ставка по этой плате за переход к ним, который должен произойти в будущем. Бизнес должен становиться более экологичным в режиме реального времени, поскольку загрязнения оказывают воздействие на здоровье людей здесь и сейчас. Завтра будет другой бизнес, другие предприятия, другие владельцы и нельзя переносить экологические требования на будущее.
— Вы говорите о государстве. А что могут сделать сами граждане?
— На уровне граждан есть много способов снижения негативного воздействия на окружающую среду. Более понятная ситуация в отношении той среды, где мы живем. Сокращать выбросы от транспорта и потребление продукции, которую трудно переработать, например, пластиковые пакеты, улучшать возможности для переработки бытовых отходов посредством их сортировки, не вырубать и высаживать зеленые насаждения. Но территория нашей страны огромная и сложнее найти стимулы для сохранения гражданами природы за пределами нашего постоянного проживания. Здесь государство опять же пытается применить практически нерегулируемую бизнес-модель передачи территорий национальных парков частным компаниям. Хотя она уже давала серьезные сбои в других сферах, например, в сфере управления бытовыми отходами, когда мусор вывозился и сбрасывался в степи, а переработка отходов без ее сортировки на уровне домохозяйств так и не заработала. Мы пытаемся вовлечь граждан в деятельность по сохранению национальных парков, но это сложно делать без помощи со стороны государства.
Климат меняется, и это нужно учитывать
— Глобальное потепление, изменение климата — для многих из нас эти слова звучат, как нечто из области фантастики. Есть ли на самом деле это глобальное потепление, и чем оно грозит миру? Казахстану, в частности?
— Изменение климата и глобальное потепление не ставится уже под сомнение, оно основывается на многолетних наблюдениях по температуре, осадкам, аномалий климатических условий нашей жизнедеятельности. В случае нашей страны усиление засушливости климата, сокращение осадков, особенно в южных и западных регионах Казахстана подтверждается не только данными «Казгидромета». В прошедшем 2021 году последствия можно было наблюдать визуально в виде трупов истощенных жаждой животных, оголившегося дна когда-то полноводных рек. В настоящее время температура на планете выросла на 1,09 градуса Цельсия относительно до индустриального периода, а в течение нынешнего столетия она, скорей всего, возрастет еще на 1,5-2 градуса. В разных регионах мира мы наблюдаем разные воздействия изменения климата, где-то катастрофические лесные пожары, где-то разрушительные циклоны, где-то масштабные наводнения. Для Казахстана это к тому же усиление засушливости климата и повышение потребности в воде для орошения, при этом сток рек в летний период сокращается. В прошлом году мы уже столкнулись с проблемой нехватки кормов для скота, потерей урожаев, повышением цен на продовольственные товары и, к сожалению, они носят долговременный и глобальный характер. Сельское хозяйство надо адаптировать к условиям меняющегося климата.
— Казахстан подписал Парижское соглашение. Что мы обязаны выполнять в соответствии с этим и кто контролирует ход исполнения?
— Казахстан ратифицировал Парижское соглашение и является его полноправным участником с конца 2016 года. Архитектура данного соглашения строится на том, что страны предлагают свои национальные вклады по сокращению выбросов парниковых газов. Такой вклад для нашей республики был определен на период с 2021 по 2030 годы, и он предусматривает сокращение выбросов парниковых газов по всей экономике на 15 процентов относительно 1990 года. В ходе климатических переговоров обсуждается с другими участниками Парижского соглашения, насколько эти национальные вклады амбициозны и позволяют достичь температурной цели удержания глобального потепления в пределах 2 градусов Цельсия. В случае Казахстана трудно назвать национальный вклад амбициозным с точки зрения глобальной цели Парижского соглашения, а также в плане достаточности для достижения заявленной углеродной нейтральности самой страны до 2060 года. Зная ситуацию с выбросами парниковых газов и предпринимаемыми мерами в стране, я скажу, что достигнуть и пятнадцатипроцентного сокращения к 2030 году будет очень сложно.
Ход реализации странами Парижского соглашения контролируется на многостороннем уровне его участниками на основе рассмотрения предоставляемой каждой страной отчетности и информации. Пока Казахстан не завершил в полной мере даже первый шаг. Надо было подать обновленный национальный вклад до 2030 года, текущий вариант подавался еще до принятия Парижского соглашения. Большинство участников Парижского соглашения внесли обновленные национальные вклады, но наша страна этого не сделала. Насколько я знаю, на техническом уровне он разрабатывался, но, видимо, не был согласованна правительственном уровне и в Секретариат Парижского соглашения пока не представлен.
Саммит в Глазго
— Что такое «КОП-26»? Какую роль в борьбе глобальным потеплением он играет?
— Высшим органом климатических соглашений, включая Рамочную конвенцию ООН об изменении климата, Киотский протокол, Парижское соглашение, является Конференция Сторон. Основными формами ее работы является ежегодная подготовительная сессия вспомогательных органов в мае или июне каждого года. А также Конференция Сторон в конце года, на которой принимаются решения по итогам ежегодных климатических переговоров. В этом году проводилась 26-я сессия Конференции Сторон, отсюда и название «КОП-26». Кроме того, что Конференция Сторон – высший орган климатических соглашений, в рамках которого их страны-участники принимают важнейшие решения, она служит в качестве ключевой глобальной площадки для обсуждения климатических вопросов.
— Почему так много разговоров вокруг саммита «КОП-26»? Какие решения саммита станут обязательными для стран, в том числе и для нас?
— Обычно Конференция Сторон климатических соглашений проводится на уровне министров, которые участвуют в сегменте высокого уровня плюс небольшая представленность должностных лиц более высокого уровня принимающей страны, ее соседей, союзников. В отдельные годы КОП может совмещаться с саммитом, предполагающим участие на уровне глав государств и правительств, как в случае «КОП-26» в Глазго. КОП нынешнего года должен был дать старт реализации Парижского соглашения, отсюда больший интерес к нему и более высокий уровень представительства стран. В случае саммитов обычно не принимаются юридически обязательные документы, а делаются политические заявления отдельных государств, групп стран в форме совместных деклараций. Они важны как сами по себе для выражения на международном уровне политических решений отдельных стран, так и в качестве для последующего принятия обязательных решений в рамках Конференций Сторон климатических соглашений.
