Казахстан вырастил зверя хуже любого «черного лебедя»

Предкризисная обстановка в стране и мире особо не располагает к позитивным ожиданиям в социально-экономической сфере. Тем не менее, мы попросили главного научного сотрудника Института философии, политологии и религиоведения КН МНВО РК Вячеслава Додонова поделиться своими прогнозами о том, что ждет Казахстан в високосный год дракона и в каких областях может наметиться просвет.

Провалы и достижения

- Вячеслав Юрьевич, чем вам особенно запомнится 2023 год?

- На мой взгляд, основной экономической повесткой в 2023-м стала борьба с инфляцией, которая в начале года была аномально высокой. Эта борьба велась, я бы сказал, крайне агрессивно, а иногда в ущерб некоторым важным направлениям экономической политики за счет удержания очень высокой базовой ставки Нацбанка. Это имело (и до сих пор имеет) серьезные негативные побочные эффекты. Но, видимо, снижение темпов роста цен было признано приоритетом, ради которого приносились жертвы в виде стагнации кредитования, повышения стоимости обслуживания долга и его увеличения, роста государственных расходов на субсидирование ставок по льготным кредитам и многого другого. В общем, цель привести инфляцию к однозначным – в цифровом выражении – значениям практически достигнута, что было ожидаемо и прогнозировалось в прошлом году. Но за это пришлось заплатить большую цену.



Полоса препятствий

- Каковы ваши ожидания относительно цен на нефть?

- Полагаю, они будут примерно такими же, как 2023-м, - со среднегодовым уровнем порядка 75 долларов по «бренту». При этом допускаю возможность сильных колебаний, поскольку в монетарной политике ведущих центральных банков ожидаются существенные изменения, которые должны оказать стимулирующее влияние на цены. В то же время в ряде ведущих экономик (прежде всего, европейских) может начаться рецессия, а в других экономических центрах (в Китае и США) темпы роста могут замедлиться, и это будет давить на нефтяные цены.

- А как насчет темпов экономического роста?

- Темпы экономического роста, думаю, будут ниже, чем в 2023-м, - в интервале 3-4%, так как крупнейшие виды деятельности, которые обеспечивали интенсивный рост в этом году, вероятно, замедлят свою динамику по разным причинам.

В 2023-м драйверами роста ВВП были промышленность (особенно горнодобывающая за счет интенсивного роста нефтедобычи – на 7,8% за 11 месяцев), а также торговля и строительство. Последние два вида деятельности за три квартала показали рост, исчисляемый двузначными величинами, что во многом определялось государственными расходами (на льготную ипотеку и на повышение оплаты труда бюджетников). Но поскольку в 2024-м госрасходы будут расти менее интенсивно, можно прогнозировать сокращение темпов роста совокупного спроса в экономике вообще и в этих двух отраслях в частности.

Что касается нефтяной отрасли, то она в 2023-м показала очень сильный рост физических объемов добычи, несмотря на то, что Казахстан участвует в соглашении ОПЕК+, в рамках которого было добыто примерно на 5% меньше нефти, чем в 2022-м. Как в таких условиях страна нарастила добычу почти на 8%, не знаю, но в новом году столь же интенсивный рост маловероятен, учитывая, что ОПЕК+ собирается еще больше сократить добычу (примерно на 3%).

Поскольку основные виды деятельности (с большим удельным весом в ВВП и с интенсивной динамикой роста в 2023-м) теперь столкнутся с определенными препятствиями для столь же сильного роста, можно ожидать замедления и динамики ВВП в целом.

Затягиваем потуже пояса

- К чему готовиться населению? Что будет с тенге и ценами на продукты питания, товары первой необходимости, бензин?

- Курс тенге сейчас сложно прогнозировать, так как в последние годы он в значительной мере утратил взаимосвязь с традиционными внешними факторами – с сальдо текущего счета платежного баланса, объемами экспорта, ценами на экспортную продукцию. Но в целом, на мой взгляд, ситуация для национальной валюты в 2024-м будет, скорее, неблагоприятной. То есть, можно ожидать некоторого ее ослабления.

В 2023-м платежный баланс Казахстана вернулся в привычное для него состояние дефицита текущего счета, который в предыдущем году показал разовый профицит. Из-за резкого роста импорта существенно сократилось положительное сальдо торгового баланса. Ряд других макроэкономических параметров тоже складывается не в пользу тенге. К тому же в 2023-м большую роль в курсообразовании играли продажи валюты из Национального фонда для осуществления трансфертов в республиканский бюджет и на другие цели. А в новом году эти трансферты должны быть ниже, значит, ниже будут и объемы продажи валюты, что тоже плохо для тенге. Есть и другие причины его ослабления, поэтому считаю, что в 2024-м курс тенге снизится - не менее, чем на 10% от текущего уровня.

Что касается инфляции, то это постоянный процесс, а потому рост цен, конечно, продолжится. Но он должен быть менее интенсивным, чем в предыдущие два года, и по итогам 2024-го уровень инфляции, скорее всего, не выйдет за пределы 10%.

- Возможны ли существенные сдвиги на рынке недвижимости?

- Существенные – вряд ли, но можно предположить, что цены, по крайней мере, не пойдут вверх, так как ключевые факторы их роста постепенно сходят на нет. Это возможность изъятия пенсионных накоплений для улучшения жилищных условий (основная доля таких изъятий уже произошла); постепенное сокращение объемов льготной ипотеки с субсидируемыми государством ставками; ну и, наконец, фактор дополнительного спроса под так называемых релокантов. Все это говорит даже в пользу возможности некоторого снижения цен.

Долговой кризис

- Стоит ли казахстанской экономике опасаться «черных лебедей»? И откуда они могут прилететь?

- Традиционно они прилетают к нам с просторов мировой экономики, чаще – с мировых финансовых рынков, причем нередко даже в те периоды, когда официально никаких кризисов нет. Так произошло и в последние два года вследствие падения цен на облигации, в которые вложена большая часть валютных резервов и активов Нацфонда, из-за повышения ставок ФРС и другими центральными банками. Причем оттуда же к нам летят и «белые лебеди», например, когда поднимаются цены на нефть, как было в 2022-м. Однако, заглядывая в новый год, я не вижу там особых предпосылок для появления «перелетных птиц» - все должно быть в рамках обычной рыночной волатильности без чрезмерно резких взлетов и падений.



Полгода назад генсек ООН Антониу Гутерриш сказал, что половина человечества живет в странах, которые тратят больше на выплату процентов по долгам, чем на образование или здравоохранение, назвав это «катастрофой в области развития, подпитываемой сокрушительным долговым кризисом». Похоже, Казахстан тоже уверенно движется к этому состоянию, хотя еще лет 8-10 назад ситуация была вполне благополучной. Так, в республиканском бюджете на 2024 год объем расходов на обслуживание долга предусмотрен в размере 2022 млрд тенге, что значительно больше расходов на образование (1643 млрд) и очень близко к расходам на здравоохранение (2383 млрд).

Привела к этому, скажем так, не очень рациональная политика заимствований, в результате которой госдолг вырос почти до 30 трлн тенге, а на его обслуживание уходит все больше бюджетных денег. В 2023-м доля соответствующих расходов в республиканском бюджете составила 8,4%, в новом году достигнет 8,7%. И это уже системная проблема, которая хуже любых «черных лебедей», поскольку те прилетают и улетают, а нам с этим долгом придется жить десятилетия и с каждым годом платить все больше.