Чем закончится для Казахстана «разбирательство» с советскими репрессиями?

В начале декабря прошло первое заседание созданной по указу президента Казахстана Государственной комиссии по полной реабилитации жертв политических репрессий. По словам ее руководителя – госсекретаря Крымбека Кушербаева, работа комиссии будет направлена на восстановление исторической справедливости в отношении всех категорий жертв политических репрессий советского периода. Однако обществом столь, казалось бы, благие намерения были восприняты неоднозначно. Все чаще звучат мнения о том, что Казахстан собирается выпустить джинна из бутылки и что подобное решение может окончательно, как это случилось в Украине, развести казахстанцев по разные стороны баррикад в их отношении к советскому прошлому.

Восстановление исторической справедливости или реабилитация подонков?

Многие казахстанцы поддержали инициативу вновь вернуться к вопросу репрессий советского периода и окончательно расставить все точки над «i»:

«Десятки тысяч были расстреляны тогда в «совке», миллионы погибли. Не забудем, не простим».

«Спасибо, что осмелились на этот шаг. Не стоит оглядываться на тех, для кого эта тема «неудобна и неуместна»! Я уверен, астральный дух невинно убиенных и не рожденных казахов вас благодарит...»

«Учитывая, сколько миллионов наших людей погибли от голодомора, можно смело признать его геноцидом казахского народа!»

«Сталинские опричники могли любого заставить написать донос. Так что во всем виноват советский режим, а не сами люди, и оправдать этот режим не получится».

Однако не меньше и тех, кто видит угрозу в попытках переписать и переосмыслить историю. И их опасения не лишены смыла хотя бы потому, что, как бы ни деликатничали члены комиссии, вряд ли им удастся избежать «ковыряния» в и без того незаживающих ранах исторической памяти, которая так и останется у каждого своей. А вот о том, к какому колоссальному противостоянию (и не только в виртуальном пространстве) это может привести, остается только догадываться.

О том, что такой сценарий развития событий вполне вероятен, говорят все те же многочисленные комментарии в социальных сетях:

«Что даст новая комиссия? Поименный список погибших от голода? Список расстрелянных? С такой постановкой вопроса я согласен. Но это ведь дело ученых, историков, которые годами в архивах изучают документы. Боюсь, что работа комиссии закончится политической оценкой и расколом общества на потомков «белых» и «красных».

«Людям уже промыли мозг, теперь осталось окончательно «сорвать крышу» и натравить… Это страшные и очень эффективные психоинформационные технологии…»

«Уже всех, кого можно было, реабилитировали. Даже тех, кого нельзя было, тоже реабилитировали. А теперь кого? Самых последних подонков, которых предыдущие комиссии не признали невиновными, тоже реабилитируют? Тогда материалы дела каждого нужно обнародовать, чтобы люди сами могли судить, кто кем был на самом деле».

«С 1993 года в Казахстане уже были реабилитированы все категории политически репрессированных, вплоть до студентов – участников декабрьских событий 1986 года. Остались лишь лица, сотрудничавшие с нацистами, являвшиеся террористами, организаторами кулацких восстаний и принимавшие участие в убийствах советских, коммунистических и комсомольских активистов во время коллективизации. Неужели будут подвергнуты политическому оправданию именно они, а также пособники фашизма? Ведь звучат же голоса о том, что участники Туркестанского легиона вермахта и мусульманских батальонов СС – всего лишь борцы с большевизмом и невинные жертвы режима…».

Попытка сблизить позиции?

Так какую цель на самом деле преследует создание комиссии по реабилитации и к чему приведут результаты ее работы? Об этом наша беседа с директором Института национальных исследований, политологом Буриханом Нурмухамедовым.

– Бурихан Жолбарисович, сегодня в обществе много споров о том, насколько необходимо создание на столь высоком государственном уровне комиссии, занимающейся реабилитацией жертв политических репрессий. Звучат мнения, что никому это сейчас не нужно и только отвлекает внимание от по-настоящему важных проблем…

– Идея работы комиссии, напомню, была озвучена президентом Касым-Жомартом Токаевым в конце мая текущего года, накануне Дня памяти жертв политических репрессий. Осенью ее создание было закреплено соответствующим указом главы государства. И негодовать нужно было раньше, когда проект президентского указа выносился на общественное обсуждение. В течение месяца до его принятия у каждого неравнодушного казахстанца была возможность внести в данный документ свои замечания, так или иначе повлияв на его судьбу.

– Но есть ли реальная необходимость в работе такой комиссии?

– Я вижу несколько причин, которые оправдывают существование подобной комиссии. Во-первых, предыдущие законодательные акты, касавшиеся реабилитации жертв политических репрессий, затрагивали далеко не все пострадавшие группы населения. Во-вторых, на мой взгляд, сложность здесь заключается в отсутствии действенной методологии отнесения тех или иных граждан к категории репрессированных. С учетом этих аспектов главную роль в работе госкомиссии должны играть ученые, эксперты, способные разобраться в тонкостях юридической казуистики. Именно это и определяет задачу, поставленную перед комиссией президентом, – провести полную юридическую и политическую реабилитацию.

– Но почему этим нужно заниматься именно сейчас, в разгар пандемии и экономического кризиса?

– Думаю, не стоит напоминать, какого накала достигают споры, вызванные отношением казахстанцев к советскому прошлому. Одни считают годы нахождения Казахстана в составе Советского Союза самой черной страницей в истории нации, другие советуют не забывать о плюсах советской эпохи. Такой раздрай во мнениях неминуемо ведет к социальной напряженности и нестабильности в обществе. И мне кажется, что работа госкомиссии будет способствовать сближению позиций разных групп населения в этом непростом вопросе.

К тому же не исключаю, что еще одним поводом для создания комиссии послужили личные обращения граждан, которые могли касаться многих вопросов, в том числе и вопроса необходимости расширения временного промежутка массовых политических репрессий. И если предыдущие документы охватывали период репрессий 30–40-х годов прошлого столетия, то нынешний президентский указ о создании госкомиссии значительно расширяет этот отрезок времени, затрагивая 20–50-е годы. Без экспертного сопровождения и создания специальной комиссии в таких вопросах, понятное дело, не обойтись.

Карантинные ограничения, конечно, вносят свои коррективы, поэтому работа идет не так интенсивно, как это задумывалось. Но, как мне видится, уже к следующему памятному дню, когда все мы скорбим и вспоминаем о жертвах репрессий, определенные результаты ее деятельности уже будут представлены для широкого общественного дискурса.

– То есть вы не являетесь сторонником конспирологических версий о том, что создание такой комиссии – прямое свидетельство движения Казахстана по украинскому пути и мы находимся в шаге от героизации Туркестанского легиона, мусульманских полков СС?

– Я бы не стал горячиться и рубить сплеча. К работе комиссии привлекается широкий слой экспертов, не думаю, что у них одинаковая точка зрения на эти процессы. Об этом свидетельствует сам факт создания госкомиссии. Не исключаю, что в рамках ее работы будут рассматриваться озвученные вами вопросы, равно как будут оцениваться причины голодомора и отношение к нему. Но, повторюсь, сложность заключается в том, что юридические и политические оценки этих событий требуют дополнительного и тщательного научного, экспертного прочтения. Это дело не одного дня и даже не одного года. Скорее всего, именно по этой причине работа комиссии растянется во времени. Если бы целью всего этого было желание во что бы то ни стало реабилитировать участников Туркестанского легиона или признать голодомор геноцидом, мы бы стали свидетелями молниеносных решений. Но мы видим иную картину – взвешенного, научно обоснованного подхода к вопросам определения исторической правды и справедливости.