Переименование Уйгурского района: не буди лихо, пока оно тихо….

На протяжении последних лет то и дело поднимается вопрос о переименовании Уйгурского района. Например, в апреле 2022-го с такой инициативой выступил один из депутатов парламента от главной провластной партии. Вскоре появилась соответствующая петиция, которую поддержали около 220 тысяч казахстанцев. В конце прошлого года некоторые СМИ даже сообщили о переименовании как об уже свершившемся факте, что вынудило районный акимат выступить с опровержением. Эта тема часто обсуждается в казахскоязычной прессе, в соцсетях.

Как красная тряпка на быка…

Словом, определённая – националистически настроенная – часть казахского общества оказывает давление на власти с целью добиться своего. Некоторые настаивают на необходимости переименования не только района (из Уйгурского в Карадалинский или Шарынский), но и его административного центра – из Чунджи (казахский вариант Шонжы) в Альмерек. И, судя по всему, кое-кто во властных структурах, во всяком случае на местном уровне, может не выдержать такого давления, согласиться с этими требованиями.

Согласно закону «Об административно-территориальном устройстве Республики Казахстан», вопросы, касающиеся смены названий районов и городов, решает глава государства. Делает он это по представлению правительства, которое в свою очередь опирается на заключение республиканской ономастической комиссии, а также на мнение местных представительных и исполнительных органов. Переименование же сёл является прерогативой областных акиматов и маслихатов.

Но в обоих случаях, как гласит закон, обязательно должно учитываться мнение населения соответствующих территорий. Механизм такого учёта изложен в подзаконном нормативном акте (приказ министра культуры и спорта от 7 августа 2023 года): он предполагает проведение среди жителей открытого голосования, по результатам которого и принимается решение.

Иными словами, ключевое значение должна иметь позиция не многочисленных национал-патриотов со всей страны, на которых нынешние названия Уйгурского района и его райцентра действуют как красная тряпка на быка, а непосредственно населения самих этих административно-территориальных единиц. Здесь нужно сказать о его национальном составе: в целом по району доля уйгуров составляет 57, казахов – 40 процентов, а в Чундже – соответственно 54 и 40 (остальные этнические группы занимают незначительный удельный вес). И при подобном раскладе можно предположить, что вынесение такого вопроса на голосование способно привести к серьёзному напряжению в отношениях между представителями двух доминирующих в этой местности этносов. Стоит ли рисковать?



Возможные риски

Также следует учитывать возможную реакцию огромной 11,5-миллионной уйгурской диаспоры, составляющей почти половину населения соседнего с нами Синьцзян-Уйгурского автономного района Китая, с которым Казахстан сегодня активно сотрудничает. Зачем нам портить с ней отношения?

Кстати, а вдруг тамошние уйгуры, будучи самым многочисленным этносом в СУАР, зеркально отреагируют на такой шаг и поднимут вопрос о переименовании Или-Казахского автономного округа, являющегося частью Синьцзяна? Тем более что в составе населения этого округа казахи составляют лишь четверть (порядка 25%). Кто-нибудь из казахских националистов, требующих смены названий Уйгурского района и Чунджи, подумал о таких возможных последствиях или хотя бы о том, что это способно негативно сказаться на отношении представителей самого крупного в СУАР этноса к нашим кандасам?

Наконец, нужно иметь в виду, что ООН, её структуры, международные правозащитные организации очень внимательно отслеживают то, как в разных странах мира соблюдаются права национальных меньшинств, особенно принадлежащих к тем этническим группам, которые не имеют собственных государств и которым, соответственно, некуда перебраться, если они почувствуют себя ущемлёнными в стране пребывания. А уйгуры относятся именно к таковым. И даже если не будет международного резонанса, всё равно какие-то организации, что называется, «возьмут на карандаш».



Люди, нагнетающие эту тему, приводят следующий аргумент: Казахстан – не федерация, а потому в топонимике административно-территориальных образований не должно быть отсылок к названиям тех или иных этнических групп. Но есть немало других унитарных государств, где подобное в порядке вещей. Скажем, в том же Китае, помимо Синьцзян-Уйгурского автономного района, есть Тибетский, есть Внутренняя Монголия, которая официально так и именуется, а в составе СУАР, кроме Или-Казахского, – два округа, в чьих названиях присутствует слово Měnggǔ (в латинской транскрипции китайского языка означает «монгольский»). Один из 13 краев, на которые делится Чехия, – Моравско-Силезский, и если мораване этнически ближе к чехам, то силезцы – к полякам. И такого рода примеры можно приводить долго.

Исторический аспект

А ещё, и это крайне важно, не стоит забывать, что уйгуры имели непосредственное отношение к присоединению тех земель, на которых они сегодня живут, к территории современного Казахстана. По договору, заключённому в 1881 году в Петербурге между царской Россией и Китаем, к первой отошли 23 тысячи квадратных километров (это больше площади, например, всего Израиля), которые ранее относились к Таранчинскому султанату. Последний был образован в 1867-м в результате успешного восстания уйгуров и дунган Восточного Туркестана против Цинской империи, но спустя четыре года, в 1871-м, оказался под российской оккупацией после его разгрома вторгшимися туда войсками, которыми командовал военный губернатор Семиреченской области Герасим Колпаковский.

Когда встал вопрос о возвращении захваченной территории снова усилившемуся Китаю, царские дипломаты и генералы настояли на отчленении от неё 23-х тысяч квадратных километров на западе бывшего султаната, чтобы заселить на них мусульманское население, которое, вполне обоснованно опасаясь преследований со стороны китайских властей, захочет перейти в российское подданство. И этот пункт вошёл в окончательный текст соглашения между двумя крупными державами, известного как Договор об Илийском крае.

В своём донесении от 10 марта 1883-го Колпаковский, ставший к тому временем главой уже всего Степного генерал-губернаторства (в состав которого входили Семиреченская, Семипалатинская и Акмолинская области), писал: «До настоящего времени в наши пределы переселилось из бывшего Кульджинского района приблизительно: таранчей – до 75 т. и дунган 5 т. душ. Киргизов переселилось в пределы Верненского и Капальского уездов всего 5440 кибиток». Таранчи – так тогда в России называли уйгуров.

Если Колпаковский и преувеличил количество представителей этого народа, поменявших подданство и заселившихся на изъятых у Китая землях, то ненамного. Ведь в ходе первой всероссийской переписи населения, проведённой в 1897-м, в Средней Азии их насчитали 71,5 тысячи: 56,5 тысячи отнесли к таранчинцам (почти все они проживали в Семиречье), а остальных – к кашгарцам, которых в советский период тоже, как и таранчинцев, стали называть уйгурами.



И данное обстоятельство, наверное, тоже следует учитывать…