«Дело Бишимбаева»: диктат общественного мнения над правовой культурой?

Судебный процесс, за которым в онлайн-режиме следят миллионы казахстанцев, длится уже почти месяц. Каждое действие, каждое выступление любой из сторон активно обсуждается в соцсетях, автобусах, на работе, на кухнях. При этом складывается ощущение абсолютного доминирования в нашем обществе одной, единственно верной, как считают её сторонники, позиции относительно происходящего в зале суда. А любое отклонение от неё воспринимается как что-то недостойное, крамольное, вызывает крайне болезненную и даже агрессивную реакцию.

Сложный выбор

Вообще, сложно вспомнить, когда был подобный ажиотаж вокруг того, что показывает «телеящик». Разве что в дни первого съезда народных депутатов СССР: тогда, в мае-июне 1989-го, вся большая советская страна обсуждала, кто и что сказал с трибуны. Огромное внимание к проходящему сейчас судебному процессу лучше всего иллюстрирует мем с сидящим на крыше затопленного дома (рассмотрение «дела Бишимбаева» совпало по времени с катастрофическими наводнениями, охватившими почти половину регионов нашей страны) человеком, который, забыв обо всём, что творится вокруг, наблюдает по смартфону за ходом разбирательства в зале суда.

Это небывалое общественное возбуждение, разумеется, не могли не использовать в своих целях многочисленные блогеры, в том числе так называемые ЛОМы. Ну, как упустить такую отличную возможность словить хайп? Например, на одном весьма популярном в Казахстане YouTube-канале с полумиллионом подписчиков и известным журналистом в роли ведущего (обычно он занимается освещением самых разных тем) из 20 последних выпусков 19 посвящены суду над Бишимбаевым – как будто в стране ничего другого не происходит и все остальные проблемы решены.

Интерес к этому делу вполне объясним: сказываются и политический бэкграунд обвиняемого, и его социальное происхождение (мажор, родившийся с золотой ложкой во рту и стремительно поднявшийся к вершинам власти), и усиление феминистских настроений в стране и в мире. Некоторые даже не смогли удержаться от патетики и написали, что от исхода судебного процесса зависит судьба всех женщин Казахстана в будущем. Однако у всей этой шумихи может быть и оборотная сторона: судья и присяжные живут не в вакууме, и нагнетаемый вокруг «дела Бишимбаева» ажиотаж явно не способствует объективной оценке обстоятельств случившегося.

Те, кому предстоит вынести приговор, оказались сейчас перед сложным выбором – либо пойти на поводу у господствующего общественного мнения, которое требует непременно назначить максимально возможное наказание, либо отрешиться от этого давления, от эмоций (хотя это непросто) и вынести беспристрастное решение, опираясь сугубо на имеющиеся доказательства и нормы закона, которые говорят в том числе о том, что все сомнения должны трактоваться в пользу подсудимого.



Герои и злодеи

Проявления правового нигилизма со стороны немалой части казахстанского общества в отношении «дела Бишимбаева» стали очевидными уже в феврале, когда адвокаты обвиняемого дали интервью Youtube-каналу Elmedia. Ещё можно было как-то понять тех, кому не понравилась их аргументация. Но вот претензии по поводу самого факта выхода в эфир такой передачи вызвали недоумение – ведь у всех участников процесса есть право высказаться, нравится это кому-то или нет. Мало того, адвокаты Бишимбаева подверглись массовому хейту уже за то, что согласились защищать его в суде.

Достаётся им и по сей день: чуть ли не каждое их заявление или действие воспринимается в штыки, а в соцсетях распространяются различные мемы, показывающие адвокатов в негативном свете. И если «сильную неприязнь» к подсудимому объяснить несложно, то такое отношение к его защитникам не может не вызывать вопросов. Ведь они выполняют (другое дело, насколько квалифицированно и успешно) свою работу, которую в любом случае кто-то должен делать. Адвокат и его подзащитный – это не одно целое и даже не разные головы одного дракона.

А вот государственный обвинитель Айжан Аймаганова, напротив, стала чуть ли не главным в стране объектом почитания, разом затмив всех эстрадных, спортивных, медийных и прочих «звёзд». Хотя свой профиль в Instagram она открыла меньше месяца назад, после начала судебных заседаний, на неё уже подписались почти 300 тысяч человек. Особо рьяные поклонники ничтоже сумняшеся ставят её в один ряд с Маншук Маметовой и Алией Молдагуловой, девушками, геройски погибшими в годы Великой Отечественной войны. Это крайне редкий феномен даже в мировом масштабе – так возвеличивать человека, которого государство назначило обвинителем на судебном процессе по одному из многочисленных уголовных дел, пусть и резонансному.

В середине 1960-х годов в США стал известным окружной прокурор Джим Гаррисон, который, не поверив официальной версии обстоятельств убийства Джона Кеннеди, взялся за собственное расследование. Вот он действительно рисковал, причём не только карьерой, но и жизнью. Однако даже ему не досталось той славы, которой оказалась обласкана доселе мало кому известная работница казахстанской прокуратуры.



Исключительно положительных героев видит подавляющее большинство тех, кто наблюдает за судебно-телевизионным действом, и в адвокатах потерпевшей стороны. Практически каждый их аргумент, каждая реплика воспринимаются как стопроцентная и неоспоримая истина. Хотя очевидно, что они не могут быть полностью объективными в своих оценках и высказываниях, поскольку им так же, как и защитникам Бишимбаева, приходится интерпретировать обстоятельства случившегося в пользу своих клиентов.

Молчаливое меньшинство

В отличие от доминирующего большинства, которое уверено, что в этом деле уже всё ясно (а многим было ясно ещё до начала судебного процесса), и активно ведёт в себя в публичном поле, меньшинство, считающее, что, возможно, не всё так однозначно, предпочитает держать своё мнение при себе. Иначе велик риск получить клеймо «защитника убийцы» а то и «потенциального абьюзера». Осторожничает и значительная часть адвокатского сообщества. Придерживающиеся аналогичной позиции журналисты и блогеры тоже боятся озвучивать её, поскольку их тут же могут обвинить в продажности – такие случаи уже были. Ведь, как считают многие (и это тоже стало расхожим мнением), отец Бишимбаева настолько богат и влиятелен, что способен подкупить любого, дабы добиться для своего отпрыска минимального наказания. К слову, сведущие люди утверждают, что его могущество, о котором ходит столько слухов, сильно преувеличено.

Впрочем, здесь следует сделать важное уточнение. Тех, кто иначе, чем подавляющее большинство, смотрит на происходящее, условно можно разделить на две группы. Первая – это люди, в той или степени оправдывающие Бишимбаева: дескать, Салтанат Нукенова своим поведением сама спровоцировала трагедию. Такие есть, но их, по всей видимости, не так уж много. И они вряд ли заслуживают того, чтобы подробно останавливаться на исповедуемой ими морали. Ведь даже если чисто гипотетически представить, что вся грязь, вылитая бывшим министром на Салтанат, является правдой, то это никоим образом не может служить оправданием его жестокости, близкой к патологической.



Хочется думать, что организация ежедневных прямых телевизионных трансляций с резонансного судебного процесса будет способствовать формированию в казахстанском обществе правовой культуры, к пониманию всеми нами того, что решения в зале суда должны приниматься, исходя не из чьих-то представлений о добре и зле, о справедливости и мере ответственности, а из того, что написано в Конституции и законах нашей страны…