Связка «Казахстан – Китай» под угрозой торговых войн

Возвращение Дональда Трампа в Белый дом актуализировало дискуссии о рисках масштабных торгово-тарифных войн между США и Китаем. Пока Вашингтон анонсировал введение 10-процентного повышения торговых пошлин, Пекин ответил симметрично – через повышение пошлин на энергоносители и сельхозпродукцию США. Расчистка китайского рынка от американских энергоносителей и сельхозпродукции потенциально выгодна Казахстану. Но всегда остается риск введения Штатами «вторичных санкций» в отношении китайских внешнеторговых партнеров.

Прошлый год ознаменовался очередным рекордом, демонстрирующим рост товарооборота между Казахстаном и Китаем, – 43,8 млрд долларов, из которых казахстанский экспорт – 15,8 млрд, а импорт – соответственно около 28 млрд. Важно отметить, что значительная часть импорта реэкспортируется нашими компаниями дальше – в подсанкционные Россию и Белоруссию. А потому формальный торговый дефицит Казахстана в торговле с КНР пугать не должен. Мы его компенсируем поставками (реэкспортом) в ЕАЭС.



Еще в 2016 году Министерство национальной экономики РК и Государственный комитет по развитию и реформам КНР подписали план сотрудничества по сопряжению программы «Нурлы жол» и стратегии «Экономический пояс Шёлкового пути», в рамках которого сформирован перечень строительства совместных предприятий.

Согласно опубликованным планам народно-хозяйственного развития КНР, приграничные с Казахстаном территории Китая (СУАР) включены в Программу ускоренного развития западных провинций. Одним из главных ее пунктов является создание инфраструктурной базы (транспорт, трубопроводы), связывающей этот регион с внешним миром.

Кроме того, реализация упомянутой программы требует привлечения большого количества сырья для загрузки строящихся предприятий, развития местной инфраструктуры, обеспечения энергетических потребностей развиваемых территорий. Это, в свою очередь, стимулирует инвестиции Китая в добывающие отрасли стран Центральной Азии и особенно Казахстана как наиболее крупной сырьевой экономики региона.



Однако имеется ряд объективных ограничений для привлечения инвестиций из КНР в нашу экономику:

• В Казахстане фиксируется высокий градус синофобии и общественного неприятия Китая, что делает отечественный рынок менее привлекательным для китайского бизнеса. Последний опасается за сохранность инвестиций. А потому казахстанской стороне нужно менять отношение к Поднебесной и к ее гражданам на своей территории. Тем более что антикитайские настроения в значительной степени подогреваются посольствами США и Великобритании (понятно, что с далеко идущими целями).

• Стоимость рабочей силы, электроэнергии в Казахстане выше, чем в соседних странах Центральной Азии. По этой причине китайский бизнес стремится размещать обрабатывающие производства в Кыргызстане и Узбекистане.

• Компании из КНР, занятые в нефтедобывающем секторе экономики РК, сталкиваются с массовыми трудовыми протестами, участники которых требуют двукратного увеличения заработной платы, что сделает реализацию нефтегазовых проектов низкорентабельной, непривлекательной для китайского бизнеса. Расширение доли Китая в нефтедобыче Казахстана не фиксируется.

• КНР опасается введения экономических санкций со стороны США в ближайшие четыре года (в период президентства Трампа). Казахстан ранее поддержал режим соблюдения санкций в отношении России. А потому Пекин сдержанно относится к запуску новых проектов в нашей стране, поскольку видит риски аналогичного поведения Астаны в случае расширения санкционной войны КНР и США.

В целом китайская сторона хотела бы сначала завершить реализацию уже осуществляемых проектов. И только по ее итогам принимать решение относительно новых инвестиционных программ.

С казахстанской стороны тоже имеется целый ряд претензий и опасений:

• КНР очень неохотно вкладывается в развитие обрабатывающих производств. Причем последние, как правило, ориентированы именно на китайский рынок. Возникает так называемая «монополия покупателя», при которой данную продукцию можно продать только в эту страну – и никуда больше.

• В качестве подрядчиков и субподрядчиков при создании таких производств нередко привлекаются компании из Китая, соответственно доля казахстанского содержания остается небольшой.

• Требования по экологической составляющей реализуемых проектов занижены – даже в сравнении с аналогичными добывающими и обрабатывающими производствами в самом Китае.

• Поскольку финансированием китайских проектов в нашей стране занимаются принадлежащие государству финансовые институты КНР, зачастую в качестве условия для его предоставления выдвигается требование государственной гарантии казахстанской стороны на возврат инвестиций.



Поэтому дальнейшее расширение торгово-экономического сотрудничества Казахстана и Китая требует снятия этих рисков и опасений. В конечном счете новая администрация в Вашингтоне поставит всех соседей КНР перед выбором между сокращением торговых связей, с одной стороны, и угрозой «вторичных санкций», с другой. И сохранить товарооборот и инвестиционную активность может только повышение политического и экономического доверия между Астаной и Пекином.