«Кадровый инкубатор» президента: оправдались ли надежды?

В этом году исполнится пять лет инициативе по формированию президентского молодежного кадрового резерва (ПМКР), а значит, пришло время подвести первые итоги. О том, насколько успешно она реализуется и что в нее следует привнести, мы беседуем с политологом Данияром Ашимбаевым.

- Данияр Рахманович, на ваш взгляд, способен ли такой механизм подбора и подготовки кадров обеспечить приток компетентных и достойных людей на ответственные посты в госорганы?

- Идея «кадровых инкубаторов» не нова. В свое время Нурсултан Назарбаев тоже периодически прибегал к ней: молодых управленцев набирали из числа представителей интеллигенции, депутатов, банкиров, болашакеров, а затем и чиновников – в корпус «А». То есть задача обновления кадров является ключевой для любого президента. И понятно, что Касым-Жомарт Токаев стремится создать свою генерацию молодых управленцев, в том числе через ПМКР. Дело не просто в лояльности, но и в создании, во-первых, эффективных социальных лифтов, а, во-вторых, в притоке свежей крови и свежих мозгов в аппарат.

Сам по себе подход к формированию ПМКР интересный - были разработаны новые качественные критерии, проведены тестирования и собеседования, ужесточен отбор. Люди идут туда по разным причинам: кто-то ищет социальный лифт, а кто-то возможность сменить работу или найти себя. Среди них, естественно, были и есть дети и родственники разных высокопоставленных чиновников, бывших и действующих. Но это даже плюс, говорящий в пользу конкурсного отбора в резерв, – получается, что «черный ход» на госслужбу периодически прикрывается, а люди хотят расти, скажем так, транспарентно.



Как я уже сказал, в целом идея создания кадрового лифта на основе конкурсного отбора неплохая. Но надо понимать, что это не единственный (он и не должен быть единственным) вариант рекрутинга на госслужбу. Поэтому порой было сложно выявить, где прибегали к списку резервистов, а где решали проблему кадрового дефицита другим путем.

- Некоторые из первых выдвиженцев уже успели побывать на высоких государственных должностях, включая министерские. Что это дало?

- На данный момент среди министров и акимов резервистов практически нет. Новый премьер Олжас Бектенов и новый руководитель администрации президента Айбек Дадебаев пришли на эти должности по другим каналам, хоть и считаются молодыми. А вот управляющий делами главы государства Асат Нурпеисов попал на эту позицию как раз по линии ПМКР, что является дополнительным аргументом в пользу программы. Ранее министрами успели поработать выдвиженцы из резерва Алибек Куантыров (национальной экономики), Зульфия Сулейменова (экологии и природных ресурсов), Асхат Оралов (культуры и спорта). Правда, на данный момент они уже бывшие.

Теперь, когда отбор систематизирован и введены более адекватные критерии, все зависит от того, как человек проявит себя на руководящей должности. И для госслужбы это в целом хорошо. Допустим, из зрелого и опытного акима района или заместителя акима области не всегда получается хороший глава региона. Бывает, что человек, даже прошедший жесткий отбор, оказывается несостоятельным как чиновник, как первый руководитель. В прошлом году мы видели такой пример: выдвинутая из ПМКР Сулейменова проработала министром всего восемь месяцев...

- А что стало с болашакерами? Насколько они востребованы сегодня?

- Они есть, но теперь уже больше как резервисты, к которым предъявляются более строгие требования. Хотя раньше их могли продвигать независимо от того, какие они получили дипломы: было неважно, музыкант, инженер или экономист, главное - выпускник программы. Даже, помню, ввели правило, согласно которому один из заместителей каждого министра должен был быть обязательно болашакером – и все бросились на поиски подходящих кандидатур. Как рассказывал один мой хороший знакомый, за день он получил сразу пять приглашений из совершенно разных министерств... То есть присутствовал элемент кампанейщины.

- Получается, президент делает ставку на омоложение кадров?

- Не без того, но всё же это не основная цель. Допустим, когда главой правительства был назначен Бектенов, все удивлялись: мол, какой молодой. Но мы просто подзабыли, что в нашей практике было много случаев выдвижения 30-летних министров и 40-летних премьеров. К примеру, Сергей Терещенко возглавил кабинет министров в 40 лет. В среднем же возраст членов правительства и акимов за годы независимости составил 50 лет. С учетом старения политической элиты можно утверждать, что процесс омоложения в стране происходит на постоянной основе.

- В чем, по-вашему, залог успешной кадровой политики?

- Конечно, молодежь выдвигать надо, и в этом плане ПМКР вносит свою лепту. Но нельзя забывать о так называемых отраслевых специалистах, которые не подпадают под критерии резерва в силу возраста или еще чего-то и, к сожалению, несправедливо отсеиваются. Если помните, когда формировали корпус «А», в него не попали многие профильные специалисты из госорганов, которые долгое время проработали в своих сферах и хорошо в них разбирались. Например, из-за незнания законодательства об административных процедурах… В итоге на ответственные должности в специфических отраслях пришлось набирать людей, имеющих хоть какое-то, пусть даже отдаленное, представление о тех вопросах, которыми им предстояло заниматься.

.

В целом не могу оценить идею создания президентского молодежного кадрового резерва как однозначно хорошую или плохую. В том, что такая система отбора нужна, сомнений нет. Но она, повторюсь, должна работать вкупе с другими системами.