Почему Кзыл-Орде не было суждено остаться столицей Казахстана

100 лет назад, в середине июля 1925-го, состоялся официальный переезд органов власти Казахской АССР в ее новую, вторую по счету, столицу (в ту пору использовалось слово «центр») – Кзыл-Орду. Их передислокация из Оренбурга завершилась 17 июля. Однако не прошло и двух лет, как руководство республики признало выбор города на Сырдарье в качестве «стольного града» ошибочным и с позволения Кремля решило перебраться в Алма-Ату.

…Оренбург был, по сути, навязан националам, как тогда называли государственных управленцев из числа коренных жителей, большевистским руководством в Москве. Последнее в 1920-м назначило центром Казахской автономии этот российский город (ради чего и передало в ее состав Оренбург с близлежащими уездами), исходя из собственных соображений – прежде всего, чтобы легче было держать под контролем республиканскую власть. Такая ситуация очень тяготила национальную политическую элиту, и ее представители не раз поднимали вопрос о переносе центра вглубь Казахстана.

Еще более актуальным этот вопрос стал после значительного расширения в 1924-м территории Казахской АССР в результате присоединения к ней трех крупных регионов упраздненной Туркестанской автономии – Каракалпакии, Сырдарьинской и Семиреченской губерний. Чтобы добраться, например, до последней из Оренбурга, требовалось проехать почти две с половиной тысячи километров по бездорожью. И националы активизировали свои усилия, чтобы убедить Москву в необходимости смены дислокации центра республики.



Помимо трех названных выше «туркестанцев», среди них были уроженцы северных, западных, восточных и центральных губерний – первый казахский большевик Алиби Джангильдин (он вёл собрание), председатель правительства Ныгмет Нурмаков, нарком земледелия Алиаскар Алибеков, бывший главный коммунист республики Мухамедхафи Мурзагалиев и другие. А вот председатель ЦИК, то есть формально глава Казахской АССР, Сейткали Мендешев убеждал в необходимости переноса центра в Ак-Мечеть (бывший Перовск и будущая Кзыл-Орда), но с ним солидаризировались лишь двое. Выступивший в роли докладчика и предложивший Актюбинск председатель Центрального совета народного хозяйства Мухтар Саматов остался в одиночестве.

Хотя результаты этого голосования не имели юридической силы, они, тем не менее, отражали настроения, царившие в среде национальной политической элиты. Однако Москва поступила по-своему, и весной следующего года было принято решение о переносе центра в Ак-Мечеть, который по этому случаю был переименован в Кзыл-Орду (в переводе с казахского «красная столица»). Как утверждается в некоторых источниках, в начале 1925-го в ее пользу высказался – при этом, правда, призвав не торопиться с переездом – один из главных ставленников Москвы в партийном руководстве республики Николай Ежов, в то время секретарь и заведующий орготделом Казахского обкома РКП(б), а в будущем глава всесильного союзного НКВД периода «великого террора».

Выбор Кзыл-Орды мотивировали следующими обстоятельствами. Во-первых, с учетом включения в состав Казахской АССР Каракалпакской автономной области она оказалась ближе к центру республики, чем все другие города. Во-вторых, в ней проживали преимущественно казахи (в близлежащих районах они и вовсе составляли не менее 95 процентов), тогда как в том же Чимкенте представители титульного этноса занимали небольшую долю в общей численности населения, существенно уступая по численности узбекам и русским. В-третьих, рядом с Кзыл-Ордой проходила железная дорога Оренбург-Ташкент.



Остро не хватало помещений. В этой связи представляет интерес фрагмент из письма Всеволода Иванова, известного писателя, уроженца Семипалатинской области (кстати, сам он утверждал, что в нем течет и казахская кровь), Максиму Горькому от 7 октября 1925-го: «Лето я провел частью на Волге, а частью ездил по Киргизской республике. Киргизы народ смешной… Совнарком их из Оренбурга переехал в Алаш-Орду (оговорка почти по Фрейду – прим. авт.), городок такой был Перовск. …На человека полагается 1 1/4 кв. аршина площади жилья. Днем работают, а ночью в комиссариатах спят. Самый большой дом в столице этой был сумасшедший дом. Двухэтажный и кирпичный. Там теперь Совнарком, а в комнате секретаря Совнаркома (была раньше для буйнопомешанных) со стен еще не сняли войлок. Так и секретарь принимает».

Ирония судьбы: местная «психушка», или психиатрическая больница (кстати, ее история берет начало с 1907-го), позже переехала в здание, где в «столичный период» располагался …Казахский крайком партии, и занимала его до конца 1990-х годов. Здесь следует добавить, что в крайком бывший обком преобразовали в феврале 1925-го, после завершения процесса национально-территориального размежевания Средней Азии и включения в состав нашей республики бывших регионов Туркестана.

На упомянутые выше бытовые тяготы накладывался резко-континентальный климат: знойное и сухое лето (в тех местах в это время года даже ночью жарко) и морозные малоснежные зимы с пронизывающими ветрами. Плюс тучи комаров, которые не только досаждали «переселенцам», непривычным к их укусам, но и разносили малярию и другую заразу. Озеленение города серьезно осложнялась тем, что там очень скудные почвы, – отсюда и редкая растительность.



На этот документ ссылается в своей книге «Советский проект в Казахстане: власть и этничность» доктор исторических наук Дина Аманжолова, одна из самых авторитетных исследователей советского периода жизни нашего народа. Также она приводит цитату из письма Жусипбека Аймаутова (от тогда работал в газете «Ак жол», выходившей в Ташкенте), который адресовал его в октябре 1925-го научно-методическому совету Наркомата просвещения: «Никто их хороших профессоров не соглашается работать в такой трущобе, как Кзыл-Орда».

Историк приводит еще один любопытный факт, который свидетельствует о том, что и криминогенная обстановка в городе была далеко не благополучной. В том же октябре 1925-го Султанбек Ходжанов был освобожден от обязанностей секретаря крайкома партии (его сменил Ораз Джандосов) и откомандирован в распоряжении ЦК ВКП(б). Он уехал в Москву, а в это время дом, где жили его жена и пятеро детей, подвергся нападению вооруженных грабителей, которые унесли все вещи, включая одежду и постельные принадлежности. В связи со случившимся Ходжанову пришлось обратиться к Сталину и попросить того разрешить ему уехать на десять дней в Кзыл-Орду для обустройства семьи.

Да, Совнарком СССР выделял правительству республики ассигнования на строительство необходимый зданий, на благоустройство города, на создание в нем бытовых удобств… Однако положение дел менялось медленно. А вскоре пришло осознание, что легче, да и предпочтительнее с точки зрения перспектив перенести центр республики в другое место. Уже весной 1927-го было принято официальное решение о переезде в Алма-Ату, которая выгодно отличалась от Кзыл-Орды и природно-климатическими условиями, и уровнем городской инфраструктуры, а также значительно превосходила ее по численности населения. Оставалось дождаться того момента, когда до Алма-Аты дойдет железная дорога – к тому времени началось строительство Турксиба. И в мае 1929-го столица переехала в предгорья Алатау.



В 2024-м правительство РК выделило из своего резерва деньги на проведение соответствующих работ, и до конца нынешнего года свыше четырехсот многоэтажных домов в Кызылорде должны быть подключены к горячей воде. Видимо, в Астане решили, что негоже бывшей столице Казахстана встречать «круглую» дату, не имея одно из элементарных удобств современной жизни…