Плутократические проповеди: Forbes Kazakhstan – рупор рыночного фетишизма?

Куат Акижанов, PhD, Аналитический центр Spik.kz

Журнал Forbes Kazakhstan все очевиднее перестает притворяться аналитическим медиа и все увереннее занимает нишу пропагандистского издания, обслуживающего интересы глобального капитала. Причём даже не удосуживается адаптировать риторику и аргументацию к казахстанскому контексту. Очередное подтверждение — две статьи, опубликованные, а точнее, перепечатанные журналом: «Зачем нам вера в рыночную экономику?» Майкла Стрэйнa и «Жить на одну зарплату: почему это трудно и кто должен решать проблему» Аданны Чуквумы. Обе они – классический пример того, как неолиберальные нарративы, сформированные в США и Нигерии, без критического осмысления транслируются на Казахстан, словно здесь тот же самый институциональный, культурный и политический ландшафт.

Бесконечные страшилки и рыночный морализм

Статья Майкла Стрэйнa — это очередной набор давно надоевших страшилок в стиле Фридриха Хайека и Милтона Фридмана. Читателю снова рассказывают о неком зловещем государстве, которое, мол, «влезает» в экономику, подавляет свободу, мешает свободному обмену и убивает инновации. При этом ни слова о том, какой капитализм господствует в Казахстане. Автора в принципе не может интересовать, какой капитализм и где складывается, и в русле такого подхода казахстанская редакция Forbes и не думает рефлексировать по поводу того, что в нашей стране установилась олигархическая экономика, где «свободный рынок» — это не место добровольных сделок, а пространство для кланового распределения рент и административно защищённых монополий.

Вместо того, чтобы задать ключевой вопрос «какой рынок, кому он служит и как в той или иной стране распределяются блага?», автор уходит в удобную абстракцию: «рынок — это благо само по себе». Типичная методологическая подмена: капитализм = рынок = свобода. В этой формуле удобно скрывать реальные структуры власти и механизмы эксплуатации, которые бы пролили свет на многое в нашей стране.



Автор даже пытается приписать рынкам воспитательную функцию: мол, свободный обмен формирует в людях добродетели, трудолюбие и честность. Серьёзно? Достаточно посмотреть на портрет капиталиста в фильме «Волк с Уолл-стрит», чтобы понять, какие именно «добродетели» культивируют свободные рынки: жадность, склонность к спекуляциям, манипуляциям… Это «добро» даже казахстанские либеральные медиа не успевают переварить, гоняясь за очередным скандалом.

Особенно абсурдна ссылка на «равенство» бариста и миллионера в Starbucks, где они якобы смотрят друг другу в глаза как равные участники сделки. Возможно, в глазах Стрэйнa это выглядит как трогательная сцена рыночной гармонии. Но в реальности это пример социального контраста: один человек обслуживает другого за минимальную оплату труда, а второй — представитель класса, который системно извлекает прибыль из труда таких, как тот же бариста. Это не равенство, это рыночный фетишизм, завёрнутый в упаковку псевдо-морали и морализаторства, которой, кстати, тоже при случае пользуются отечественные технократы, упоминающие о своей «бедной юности» и о том, что и они в ипотеку квартиру брали...

Отвлечение от главного: вопрос перераспределения игнорируется

Ключевой фокус всех подобных публикаций — перевести внимание с вопросов перераспределения на абстрактные разговоры о «полезности рынка». Как устроен доступ к активам? Почему в нашей стране 1% граждан контролирует основную массу богатства? Почему труд не оплачивается справедливо? Эти вопросы редакторов Forbes Kazakhstan не интересуют.

В статье Чуквумы прослеживается тот же приём – легитимация неолиберальных концепций. Фрилансер, гиг-экономика, отсутствие стабильной работы — всё это, оказывается, не проблема, а новая, гибкая, прогрессивная модель. На деле же это скрытая нормализация хронической социальной незащищённости и легитимизация казахстанского прекариата.



Вторая статья поражает также своим откровенным презрением к борьбе за трудовые права и попыткой отвлечь внимание от реальной эмансипации человека. Не через необходимость «пахать» на двух-трех работах, а посредством вовлеченности в политические процессы в качестве равного субъекта. Автор, рассматривая ситуацию в Нигерии, с сожалением отмечает, что преподаватели бастуют, требуя повышения зарплат. А в Великобритании, где социал-демократические институты все еще кое-что значат, мне довелось быть свидетелем того, как в университете города Бат студенты поддержали забастовку своих профессоров и добились отставки ректора, зарплата которой в 2016-м оказалась самой высокой в стране – по сравнению с тем, что получали ее коллеги в других вузах.

Однако вместо того, чтобы рассмотреть причины (обнищание представителей тех или иных профессий, рост социальной несправедливости), автор фактически клеймит протестные движения как нежелательные. Это типичный приём: неолиберальная риторика всегда демонизирует профсоюзы, забастовки и коллективные действия, потому что они подрывают индивидуалистический миф рынка.

Рыночный фетишизм без содержания

В обеих статьях, опубликованных журналом Forbes Kazakhstan, свободный рынок преподносится как универсальное лекарство, как самоцель, как некий моральный идеал. Но эти тексты не сопровождаются обсуждением того, как конкретно формируются рыночные структуры в Казахстане, кто контролирует доступ к капиталу, кто извлекает основную прибыль, какие барьеры стоят перед малыми и средними предпринимателями.



Вместо того, чтобы организовать содержательную дискуссию о будущем казахстанской экономики и казахстанского общества, журнал продолжает выполнять роль рупора рыночной пропаганды — без нюансов, без учёта контекста, с изрядной долей морализаторства и экономической эзотерики. Нашим медиа, какого бы окраса они ни были, давно пора выйти за пределы этих изношенных догм и начать говорить о реальной экономике, о структурной несправедливости, о власти капитала и о необходимости новой модели развития, в которой рынок — это инструмент, а не религия...