Стоит ли надеяться на казахстанскую армию в случае серьезной угрозы?

В публичном пространстве все чаще звучит мнение, что казахстанская армия слишком слаба, чтобы защитить страну в случае серьезной внешней угрозы. При этом мало кто говорит, в чем конкретно заключаются ее проблемы. В уровне оснащения военной техникой и вооружениями? В квалификации командного состава? В морально-психологическом состоянии и недостаточной степени патриотизма солдат и офицеров? Или имеют место быть одновременно все эти факторы? Тогда на что нужно обратить внимание в первую очередь? С этими вопросами мы обратились к нашим экспертам.

Даулет Жумабеков, подполковник запаса, правозащитник (facebook.com/daulet.zhumabekov.1):
«Мы не готовы к войне с превосходящим нас по силам противником»

- Казахстан – девятая в мире страна по территории, и этим обстоятельством вызвана плохая военная логистика. В случае возникновения серьёзной угрозы колоннам снабжения войск придется преодолевать огромные расстояния по открытой местности, в связи с чем подвоз вооружения, боеприпасов, ГСМ и продовольствия будет крайне затруднен или даже невозможен. Поэтому в каждом регионе придется воевать в основном лишь тем, что будет иметься на начало войны. А во многих областях, например, на севере и западе страны такие запасы вовсе отсутствуют (в первую очередь, это касается боеприпасов).

На такую огромную территорию мы имеем еще и довольно небольшую по численности армию при полном отсутствии активного резерва, то есть вооруженных формирований, охваченных регулярной боевой подготовкой в режиме систематических сборов и (или) постоянных групповых занятий. Можно сказать, что мобилизационного резерва у нас нет вообще. Имеющиеся мобилизационные планы состоят из мероприятий той или иной степени нереалистичности, так как большинство из них никогда не проверялись на практике и «выполнялись» лишь на бумаге. А в списках военнообязанных как в воинских частях, так и в военкоматах полно «мертвых душ».

В конце 2023-го, то есть спустя почти два года после начала полномасштабной войны в Украине, было инициировано внесение изменений в некоторые законы, касающиеся воинской службы, в том числе службы в территориальной обороне и в действующем резерве. Но они больше декларативные, а вернее сказать - декоративные. Закон о территориальной обороне лишь вводит само такое понятие, но не предусматривает никаких организационно-штатных мероприятий. А закон о службе в резерве предполагает появление такой категории военнослужащих только в начале 2025 года, да и то в количестве всего 2 тысячи человек! Понятно, что никакого влияния на боеспособность армии они не окажут.



Что же мы имеем? По данным «Википедии», численность Вооружённых сил РК составляет около 40 тысяч человек. Для сравнения: штатная численность российской армии на начало 2022 года достигала почти миллиона, а ВС Китая, другого нашего «большого» соседа, – около трёх миллионов. Как видим, сравнение явно не в нашу пользу.

Плюс Казахстан имеет одни из самых протяженных сухопутных границ с сопредельными странами. К примеру, с Россией - 7 591 км. И если просто равномерно расставить 40 тысяч наших военнослужащих вдоль этих рубежей, то получится по одному на каждые 190 метров... Протяженность нашей границы с Китаем – 1 783 км, на юге с Кыргызстаном – 1 242 км, с Узбекистаном – 2 351 км. Это означает, что в случае боевых действий никакой линии фронта (например, такой, как сейчас в Украине) у нас не будет, а возможны лишь бои за отдельные объекты и населенные пункты.

Кроме того, значительную часть территории нашей страны занимают пустыни – 44%, а вместе с полупустынями – около 55%. Зона степей составляет порядка 30%. То есть практически нет лесов, удобных для устройства засад и укрытия техники, а также естественных водных преград, которые, как показывает опыт войны в Украине, играют важную роль в организации обороны.

А ещё в Казахстане почти нет собственного военного производства. Наша армия более чем на 95% зависит от импорта. Практически единственный поставщик и вооружения, и боеприпасов для нас – Россия. Думаю, нет смысла объяснять, какие угрозы таит в себе данная ситуация. При этом ни Министерство обороны, ни государство в целом, к сожалению, не демонстрируют понимания важности обеспечения независимости страны от импорта, хотя бы по отдельным видам вооружений.

Идем дальше. По данным открытых источников, у нас, если не считать Балхашской авиабазы, оснащенной учебно-боевыми самолетами, и Таразской, где есть всего несколько беспилотных летательных аппаратов (БПЛА), имеются всего четыре авиабазы боевой авиации. Такое количество просто несопоставимо с тем потенциалом в этой сфере, которым обладают наши «большие» соседи. Или, допустим, с авиацией Североатлантического альянса, если он вдруг захочет «прийти» к нам. Зато у нас есть аж две авиационные части, предназначенные, как сказано в той же «Википедии», «для перевозки высокопоставленных лиц»!

Нет в армии Казахстана и современных зенитных ракетных комплексов (ЗРК). Ведь вряд ли можно считать таковыми С-300ПС, впервые поступившие на вооружение еще советской армии в 1985 году. Согласно информации из открытых источников, самым «современным» ЗРК, стоящим на вооружении войск ПВО РК, является комплекс «Бук-М2Э» в количестве всего двух дивизионов – он был разработан аж в 1990-е годы!

Также у нас практически отсутствуют современные переносные противотанковые ракетные комплексы (ПТРК) и переносные зенитные ракетные комплексы (ПЗРК). Нет ракет малой (меньшей) дальности, оперативно-тактических ракет, высокоточной дальнобойной артиллерии. В городах нет сети бомбоубежищ, обеспеченных запасами воды и продовольствия. Здания не имеют специальной защиты и укрепленных участков. Склады вооружения и ГСМ централизованы, и их координаты хорошо известны всем.

Если сравнивать положение Казахстана с положением Украины на момент начала войны, то можно сказать, что у нас наличествуют все имевшиеся там проблемы: устаревшее, в массе своей советское, вооружение, недостаточные расходы на оборону, не обеспечивающая нужды армии оборонная промышленность, отсутствие стратегических запасов боеприпасов, слабое осознание обществом реальности угроз… При этом в Казахстане нет имевшихся у Украины преимуществ – значительной по численности армии, опыта боевых действий (накопленного с 2014 года), мобилизационного резерва из обстрелянных бойцов, большого количества населения, лесов и естественных водных преград, масштабных поставок ПТРК и ПЗРК, начавшихся еще до войны, готовности НАТО оказывать ей открытую поддержку.



Какие же меры необходимы для повышения обороноспособности страны? На мой взгляд, это, во-первых, создание системы ускоренной подготовки резервистов и формирование действующего активного резерва. Даже если мы увеличим военный бюджет в несколько раз, то не сможем за два-три года нарастить численность армии хотя бы вдвое – подготовка военных специалистов требует времени. Но за этот период, если сократить срок службы и заняться интенсивной боевой подготовкой призывников, вполне можно существенно увеличить количество резервистов, обладающих необходимыми навыками, в том числе за счет добровольцев.

Для этого, считаю, крайне важно отказаться от призыва в его нынешнем виде (то есть, когда призывается лишь малая часть каждого поколения на целый год и в основном для выполнения хозяйственных работ). Нужно перевести всю эту молодежь на прохождение базовых трехмесячных военных курсов, чтобы в кратчайшие сроки подготовить максимальное количество резервистов. Такая система комплектования принята, например, в швейцарской армии, где юноши, получив базовые навыки, переходят в резерв, а затем, чтобы не потерять их, ежегодно участвуют в двухнедельных сборах.

Во-вторых, необходимо усилить подготовку войск (не только спецназа, но и общевойсковых частей) к ведению боевых действий в городских условиях.

В-третьих, нужен срочный закуп и принятие на вооружение переносных ПТРК и ПЗРК; разведывательных и ударных БПЛА; современных систем ПВО (хотя бы для усиления прикрытия столицы и важных объектов); дальнобойной высокоточной артиллерии и боеприпасов к ней; разрешенных к передаче другим странам оперативно-тактических ракет (дальностью действия до 300 км). Мы сейчас десятками закупаем дорогостоящие истребители, большинство из которых при отсутствии защищенных укрытий может быть уничтожено первым же ударом противника. Но при этом у нас в войсках, повторюсь, практически нет относительно дешевых дронов, современных ПТРК и ПЗРК.

В-четвертых, следует осуществить децентрализацию складов вооружения, военного снаряжения и ГСМ. Создать запасы вооружений, ГСМ и продовольствия при крупных населенных пунктах. Приступить к инвентаризации убежищ и укрытий, их восстановлению и укомплектованию самым необходимым.

Всё перечисленное выше – это задачи на ближайшую перспективу.

В долгосрочном же плане нужно, во-первых, провести диверсификацию поставок вооружения, преодолеть зависимость от единственного поставщика. Во-вторых, сформировать полностью независимую (подчиненную только руководству страны) эшелонированную систему ПВО на всех направлениях. В-третьих, закрыть дислоцируемыми на постоянной основе частями сухопутных войск все сектора возможного вторжения. В-четвертых, максимально (по возможности) наладить собственное производство основных видов используемых боеприпасов и отдельных видов военной техники с принятием их на вооружение. В-пятых, пересмотреть участие Казахстана в не отвечающих интересам страны экономических и иных союзах, при необходимости заключить новые соглашения. И, в-шестых, максимально диверсифицировать транспортные пути, по которым осуществляются импорт и экспорт товаров.

Это лишь некоторые направления, по которым, на мой взгляд, нам необходимо двигаться. Также надо осознавать, что не все из перечисленных мер одинаково реалистичны, то есть осуществимы в условиях ограниченности времени на их проведение. Есть и другие ограничения – политические, экономические, даже географические. Тем не менее, надо делать всё возможное…

Мурат Абулгазин, эксперт-международник, подполковник в отставке:
«Состояние армии есть отражение жизни в стране»

- Люди, прошедшие военную службу, хорошо знают, что вооруженные силы любой страны – это «плоть от плоти» населяющего её народа. Иными словами, состояние армии есть отражение жизни в стране. От гражданских госструктур она отличается лишь силовыми возможностями и закрытостью. И это относится ко всем армиям мира.

Например, мне во время срочной службы в конце 1970-х при том, что она была интересной, полезной и проходила в элитном подразделении, пришлось столкнуться не только с дедовщиной, но и с показухой, очковтирательством со стороны отцов-командиров. Этот негатив подспудно взращивался самой системой: ради нужных показателей и продвижения по карьерной лестнице офицеры скрывали серьезные недостатки в дисциплине и боевой готовности своих подразделений. Нередкими были и случаи их самодурства, глупых приказов, которые вызывали «и смех, и слезы». Все это контрастировало с мощной армейской пропагандой в советских СМИ, но находило отражение в так называемом солдатском фольклоре – скажем, в пословице «кто в армии служил, тот в цирке не смеется».

Ввод контингента советских войск в Афганистан в декабре 1979 года стал первым после Второй мировой войны серьезным испытанием реальных возможностей ВС СССР. В частности, по признанию экспертов и очевидцев, уже в начальные недели и месяцы боевых действий выявились и тактические, и технические просчеты в использовании сил и средств против вооруженного афганского населения, не говоря уже о стратегии и идеологии самой военной кампании. Среди старших офицеров обнаруживались так называемые «паркетные», которые по причине слабых профессиональных и морально-психологических качеств отзывались в Союз, а на их места сама война выдвигала талантливых командиров.



Поэтому нет ничего удивительного в том, что лихие 1990-е годы с характерными для них нравами оставили «неизгладимый след» на армейской атмосфере – это проявляется в мышлении и поведении военнослужащих, включая офицеров-строевиков, офицеров-тыловиков, контрактников, срочников. При этом сохранилась и закрытость армии, что лишь способствует правонарушениям в военной среде.

Конечно, наши Вооруженные силы обязательно должны быть оснащены самым современным оружием и укомплектованы профессионально подготовленным личным составом – это два очень важных компонента. Однако, как показывает мировой опыт, в момент истины, каковым обычно становится война, именно проблемы с морально-психологическим состоянием военных кадров, их заражённость вирусом коррупции могут свести на нет все преимущества в качестве вооружений и в квалификации солдат и офицеров.

Например, только коррумпированность армейских чиновников может привести (прямо или косвенно) к следующим последствиям:

- некачественный набор срочников, который чреват проявлениями дедовщины, созданием нездорового микроклимата в воинских подразделениях, трусостью и дезертирством во время несения боевой службы;

- приём курсантов в военные вузы и специалистов-контрактников не из числа наиболее грамотных и достойных, а исходя из совершенно других мотивов, что тоже негативно скажется на состоянии армии;

- некачественный закуп вооружения, оборудования, обмундирования и питания, последствия которого объяснять, наверное, не надо;
- не соответствующие профессиональным и другим критериям должностные назначения офицеров, что в условиях войны может обернуться поражениями и потерями;

- возникновение в воинских частях атмосферы несправедливости, показухи, очковтирательства и т.д., что чревато моральным разложением, а в боевой обстановке – предательством.

Таким образом, в работе по укреплению ВС РК главный акцент необходимо сделать на морально-психологической подготовке, на создании обстановки неприятия коррупции в любых ее проявлениях.