Процесс по «делу Бишимбаева»: судебные прения обернулись игрой на публику

Первая часть судебных прений на процессе по «делу Бишимбаева» наверняка запомнится зрителям чрезмерно эмоциональным выступлением прокурора Айжан Аймагановой, которая то и дело апеллировала к «отсутствию сердца» у подсудимого, подкрепив свой вывод для большей убедительности 14-м Словом из «Қара сөз» Абая...

Реакция пользователей соцсетей на речь гособвинителя последовала самая разная - от восхищения до откровенного стеба. Оно и понятно: гражданам, в массе своей юридически не подкованным, неведомы особенности деятельности субъектов судопроизводства, чтобы давать им верные оценки. И раз уж ожидания от онлайн-трансляции самого громкого в истории Казахстана судебного процесса связаны в том числе с повышением правовой культуры населения, то мы посчитали нужным вкратце разобрать данный эпизод вместе с отечественными юристами.

Особенностью судебных прений с участием присяжных заседателей является то, что они проходят в два этапа. На первом заслушиваются выступления гособвинителя, потерпевшего и его представителей, подсудимого и его защитников, которые излагают свои позиции по поводу доказанности или недоказанности вины того, кому присяжные должны вынести приговор. Второй этап прений проводится без участия заседателей и тоже состоит из речей прокурора, адвокатов, потерпевшего и обвиняемого, но уже касательно квалификации действий последнего и назначения ему наказания.

Как отметили наши собеседники, задача гособвинителя в первой части судебных прений - обосновать и доказать выдвинутое им обвинение на основе установленных по делу фактов. Его речь должна быть четко аргументированной и убедительной по содержанию, а также соответствовать этическим аспектам. Давая характеристику личности обвиняемого, прокурор обязан быть максимально объективным. Как и в речах других участников процесса, не допустимы оскорбления, грубость и т.д.

- Да, речь, которая произносится перед присяжными, может содержать некие образные выражения и отсылки к известным авторам. Разрешена и эмоциональность, но в разумных пределах. Иначе говоря, допустимы любые средства в рамках закона с целью обосновать позицию обвинения и убедить присяжных в том, что эта позиция является единственно правильной. Излишний пафос, надменность, раздражительность, театральные эмоции не делают чести государственному обвинителю, поскольку не убеждают в правильности его позиции, а, наоборот, заставляют усомниться в том, что позиция обвинения бесспорно подтверждается доказательствами по делу.

Четкая, аргументированная речь государственного обвинителя всегда имеет больший вес и большее влияние на присяжных, нежели речь, где преобладают личные эмоции в отношении подсудимого. Прокурор просто делает свою работу, а насколько плохо или хорошо – другой вопрос. Тут ведь еще важно уважительное отношение к присяжным как к взрослым, адекватным, образованным людям, способным оценивать исследованные по делу доказательства без «театральной подачи» и примитивной демонстрации пакетиков с «кровавой жидкостью», - пояснил один из экспертов, пожелавший остаться неназванным.



Известный казахстанский юрист Джохар Утебеков отметил на своей странице в «Фейсбуке»: «От уровня правосудия впору рыдать! Присяжные услышали практически всё, что закон запрещает обсуждать в прениях в их присутствии... Процесс действительно вышел показательным. Только высветил он не то, что планировалось. У нас нет профессиональной и независимой судебной системы! И это главный приговор по делу».