Перед Кажымуканом стыдно: в Казахстане перевелись палуаны?

По итогам завершившегося недавно отбора на летнюю Олимпиаду-2024, до начала которой осталось чуть больше двух месяцев, казахстанские борцы завоевали всего-навсего 7 путёвок в Париж. Это абсолютно худший результат за всю историю существования РК как независимого государства и самостоятельного субъекта международного олимпийского движения. Он стал еще одним доказательством того, что вид спорта, к которому казахи привыкли относиться почти как к национальному, переживает в нашей стране глубокий кризис.

Исторический антирекорд

На каждую из семи предыдущих Олимпиад от Казахстана отбирались, самое меньшее, 11-12 борцов. А на летних Играх 2008-го и 2012-го наше представительство составляло соответственно 16 и 15. Причём тогда общее количество весовых категорий (и соответственно максимальное число квот, которое могла получить одна страна) было таким же, как и сейчас, – 18. Теперь же мы имеем право делегировать на ОИ лишь 7 спортсменов – вдвое меньше по сравнению с двумя наиболее успешными для нас предолимпийскими циклами и более чем в полтора раза меньше, чем по итогам остальных пяти.

Ну, и ещё щепотку соли на раны: Кыргызстан, где расходы государства на спорт, как минимум, в десять раз ниже, чем у нас, отправит в Париж 10 борцов – рекордный показатель для этой небольшой страны. К тому же если непосредственно на Олимпиаде казахстанцам мало что светит (даже одна бронзовая награда будет за счастье), то кыргызы реально претендуют на несколько медалей, в том числе на золотые, – особенно в греко-римской и женской борьбе.

Основания делать такое утверждение дают результаты последних чемпионатов мира. Например, на прошлогоднем наши соседи добрались до финальных поединков в четырёх олимпийских весовых категориях, при этом завоевав три «золота», тогда как казахстанцы довольствовались лишь одной «бронзой». Успех Ризабека Айтмуханулы в вольной борьбе (вокруг него у нас затем устроили чуть ли не общенациональные торжества) не в счёт, поскольку он выступал в весе, которого на Олимпиаде не будет и в котором уровень конкуренции изначально был невысоким. А перейдя в чуть более тяжёлую категорию (из 92 кг в 97 кг), он проиграл внутриказахстанский отбор Алишеру Ергали, который затем с трудом завоевал путёвку в Париж на азиатской квалификации.



Во-первых, почти массовый характер приняла натурализация уже готовых борцов из-за границы, особенно из республик Северного Кавказа и Закавказья. Например, на ОИ-2004 они принесли Казахстану три медали из трёх, завоёванных в этом виде единоборств. А всего на пяти последних Олимпиадах иностранцы, получившие гражданство РК, во всех трёх стилях борьбы добыли для нашей страны 10 наград из 15 (здесь учтены и те, которые позже были отобраны Международным олимпийским комитетом).

Во-вторых, как и в любительском боксе, стала привычной закулисная возня с распределением (дележом) медалей наиболее крупных международных турниров ещё до их начала. Скажем, о том, какие казахстанские «вольники» станут призёрами пекинской Олимпиады-2008, автор этих строк узнал накануне соревнований из случайно подслушанного там же, в столице Китая, разговора между двумя нашими спортивными «агашками»: один из них сообщил другому, что соответствующие договорённости уже достигнуты.

В-третьих, ради завоевания медалей не гнушались применением запрещенных препаратов. В конце концов, это привело к тому, что два наших борца, поднявшихся на пьедестал почёта ОИ-2008, впоследствии были вынуждены вернуть награды в МОК.

Словом, доминирующим стал принцип «главное – результат, причём сиюминутный», ради достижения которого использовались любые средства, в том числе сомнительные и даже бесчестные. Работа на перспективу, подготовка качественного пополнения для сборных РК были отодвинуты на задний план, и сейчас мы пожинаем плоды такого подхода.

Некому заменить ветеранов?

В этом плане весьма красноречивым является средний возраст участников ОИ от Казахстана. Например, в греко-римской борьбе на протяжении последних олимпийских циклов он менялся так: в Пекине – 24,5 года, в Лондоне – 25,4, в Рио-де-Жанейро – 27,6, в Токио – 29,3. Если в Париж отправятся те, кто завоевал путёвки для нашей страны, то средний возраст составит 32,0 (двоим пошёл уже 34-й год, третьему через месяц исполнится 30, а четвёртому перевалило за 28). То есть, за двенадцать лет он увеличился на 7,5 года (!), и, похоже, на предстоящих летних Играх наша сборная будет самой старой.

Для сравнения: возраст всех кыргызских борцов этого стиля, отобравшихся в столицу Франции, колеблется в диапазоне от 25 до 28 лет. Именно данный интервал считается оптимальным для достижения высоких результатов: спортсмены ещё относительно молоды, полны сил и в то же время имеют достаточный опыт. Скажем, в возрасте от 24-х до 28 находились пятеро из шести чемпионов ОИ-2016 и четверо из шести обладателей «золота» ОИ-2020 в греко-римской борьбе. Да, бывают уникальные атлеты, способные одерживать большие победы даже после 35-летия (вроде великого кубинца Михаина Лопеса), но это, скорее, исключения из общего правила.

Что касается наших «вольников», то на последней Олимпиаде в Токио их средний возраст был равен 27,4 года (тоже немало). А теперь он, по-видимому, увеличится, поскольку одному из трёх казахстанцев, завоевавших лицензии в этом стиле борьбы, ко времени начала Игр исполнится 30 с половиной, а второму – 28 с половиной лет. И только уже упомянутому Алишеру Ергали, для которого предстоящие Игры станут вторыми в карьере, пошёл 26-й год.

И в греко-римской, и в вольной борьбе на заключительный квалификационной турнир, проходивший в Стамбуле, наши тренеры взяли относительно молодых (не старше 26 лет) спортсменов, перед которыми стояла задача добрать недостающие путёвки на Олимпиаду. Однако ни один из пятерых с ней не справился.

Странно было читать комментарий главного тренера «вольников» Мадияра Курамысова: мол, в решающий момент парням не хватило навыков. Ведь всем троим казахстанцам, выступавшим в этом стиле борьбы, исполнилось от 24-х до 26 лет. В таком возрасте, как говорилось выше, борцы обычно выходят на самый высокий для себя уровень. А наши никак не могут обрести необходимые навыки…



И уж вовсе катастрофической выглядит ситуация в женской борьбе. Если на все предыдущие Олимпиады от Казахстана отбирались по три-четыре девушки, то в Париже не будет ни одной (!). К слову, на ОИ-2020 средний возраст нашей команды составлял 31,4 года, и она оказалась самой «пожилой». Тогда как сборная Кыргызстана, за которую тоже выступали три спортсменки, была в среднем на семь с половиной лет моложе. Причём если все представительницы Казахстана тогда проиграли в первых же своих схватках, то две девушки из соседней страны завоевали серебряную и бронзовую медали, а третья остановилась в одном шаге от пьедестала почёта. Особо отметим, что все три участницы из Кыргызстана – коренной национальности.

Плачевное состояние женской борьбы в нашей республике красноречиво иллюстрирует ситуация в весовой категории до 68 кг. Из-за отсутствия конкурентоспособных спортсменок в состав сборной РК вернули Елену Шалыгину, призёра Олимпиады ещё 2008 года, трёхкратную медалистку мировых первенств, – вернули спустя семь лет после того, как она ушла с борцовского ковра. От безысходности её, несмотря на 36-летний возраст, стали заявлять на все крупные международные турниры – чемпионат мира, Азиаду, отборочные соревнования на ОИ. Но каждый раз становилось очевидным, что она безвозвратно растеряла былые кондиции.

В апреле нынешнего года на азиатской квалификации, где разыгрывались олимпийские путёвки, Шалыгина проиграла все три свои схватки, не проведя при этом ни одного результативного действия. Тем не менее, её взяли в Стамбул, на мировой отборочный турнир, который закончился для неё крупным поражением в первом же поединке. Всё это сказано вовсе не в упрёк Елене, завоевавшей в молодости немало медалей для Казахстана. Её случай – лишь ещё одно доказательство бедственного положения с подготовкой резерва.

Не в коня корм…

А ведь этот вид спорта имеет в Казахстане статус одного из наиболее приоритетных. Его, в отличие от многих других, входящих в олимпийскую программу, культивируют во всех регионах страны, едва ли не в каждом ауле. Согласно данным, которые в 2015-м озвучил один из руководителей профильного министерства, борьбой на всех уровнях, от ДЮСШ до национальных сборных, занимались на тот момент (имеются в виду занимавшиеся серьёзно, а не просто ради забавы или поддержания здоровья, как это делает, например, основная масса любителей футбола или бега трусцой) около 30 тысяч человек – в полтора раза больше, чем, например, очень популярным у нас боксом.

Или вот другая статистика. По состоянию на 2019-й только в республиканских и областных школах-интернатах для спортивно одаренных детей, куда из ДЮСШ отбирают наиболее перспективных, борцов насчитывалось 1346, тогда как боксеров (мальчиков и девочек) – 653, дзюдоистов – 666, штангистов – 348. Приводится сравнение с теми видами спорта, которые обычно приносили Казахстану наибольшее количество медалей крупнейших международных соревнований и в которых количество комплектов наград, разыгрываемых на Олимпиадах, сопоставимо с борьбой.

С таким раскладом напрямую связано и государственное финансирование. Скажем, в 2018-м из региональных бюджетов на вольную, греко-римскую и женскую борьбу было выделено в общей сложности в 1,7 раза больше финансовых ресурсов, чем на бокс, в 1,6 раза больше, чем на дзюдо. Примерно столько же, сколько борцам, выделялось денег на лёгкую атлетику, плавание и спортивную гимнастику, вместе взятые (в них суммарно разыгрываются 97 комплектов олимпийских наград – в пять с половиной раз больше, чем во всех видах борьбы).



Найдёт ли варианты выхода из кризиса Даулет Турлыханов, знаменитый палуан, который с конца 2021-го возглавляет национальную федерацию борьбы? Пока каких-то сдвигов к лучшему не видно. Да и, откровенно говоря, особой надежды на него нет – ведь именно он руководил всем отечественным спортом в первой половине «нулевых» годов (с 2000-го по 2006-й) и имел непосредственное отношение к развалу системы подготовки олимпийского резерва в республике.