«Консорциум мечты»: ключевой вопрос – чьи реакторы будут стоять на АЭС?

Победа сторонников АЭС на референдуме актуализировала вопрос выбора подрядчика строительства станции. На эту процедуру, а также на разработку проектно-сметной документации правительство выделяет полтора года. Учитывая чрезмерную политизированность темы, можно утверждать, что в первой половине 2025 года Астана вновь столкнется с массированным давлением со стороны прозападных НПО и активистов. И теперь оно будет направлено не против строительства АЭС как такового, а против конкретной компании-подрядчика. Именно поэтому власть сразу после референдума и запустила в оборот тезис о создании некоего международного консорциума.

Выбор российского и китайского реакторов – вот истинная причина появления этого вброса. Прозападную тусовку не устраивает не АЭС сама по себе, а именно российский или китайский проект. Хотя, например, основной тип реакторов в КНР – CPR-1000 – это реинжиниринг французского, а компания «Арева» даже сохраняет на него права интеллектуальной собственности.

Западные «ходоки» в Астану прямо говорят, что санкции в отношении «Росатома» – лишь вопрос времени. Они будут введены в среднесрочной перспективе (3-5 лет), как только Запад нарастит производство собственных топливных сборок, позволяющих не зависеть от «Росатома». Вице-премьер правительства РК Роман Скляр прямо подтвердил наличие таких рисков «эзоповым» языком в своём программном интервью.

А в случае обострения отношений между Вашингтоном и Пекином под подобными же санкциями применительно к высокотехнологичным секторам экономики окажется и Китай. Особенно если 5 ноября президентом США вновь станет Дональд Трамп. С учетом сроков строительства станции под ключ (10-12 лет) вполне вероятен сценарий, при котором проект АЭС с участием КНР вполне может попасть в жернова американо-китайского геополитического соперничества.



Выбор южнокорейского реактора, созданного на базе разработок компании «Вестингауз», введёт Астану уже в конфликт с ключевыми геополитическими игроками-соседями – Россией и Китаем. И в принципе закроет любые варианты сотрудничества по другим, не менее значимым проектам в формате Большой Евразии. На такой риск казахстанские власти не могут пойти ни при каких раскладах: не стоит западная АЭС, пусть и в южнокорейской обертке, половины внешнеторгового оборота страны и практически всех транзитных маршрутов.

В итоге у Астаны остаются две опции:

• Попытка представить в качестве международного консорциума выбор российского реактора с китайским обвесом в виде второстепенного оборудования. Западные компании в консорциум с «Росатомом» не пойдут по определению. Казахстанская сторона также отдает себе отчет в том, что в горизонте 5-6 лет этот проект попадет под вторичные санкции.

• Выбор китайского реактора с незначительными дополнениями от западных и южнокорейских компаний – в надежде на то, что он будет построен до гипотетического введения американских санкций.

Мировой опыт строительства АЭС допускает подключение к реализации проекта участников из разных стран. Есть вполне успешные прецеденты: скажем, АЭС в Бушере (Иран) начинал строить немецкий концерн «Сименс» в 1975-м, а достраивал, уже в 1990-х годах, «Росатом». Но в этом случае не было необходимости «сшивать» на строительной площадке разные технологические решения.

Есть опыт создания международных консорциумов для разработки проектов реакторов – например, консорциум компаний «Вестингауз» и «Тошиба». Но в нашем случае об этом речи не идет – у Казахстана просто нет компетенций в данной сфере.



Вообще, попытка сделать «сборную солянку» из разных проектов и технологических решений имеет вполне конкретную цену: такая АЭС возможна с технической точки зрения, но стоить будет дороже стандартизированных проектов. Вероятно, поэтому вице-премьер правительства Казахстана и сделал оговорку, что стоимость АЭС за период строительства вырастет на 50%. И второй аспект – станция, возводимая по уникальному проекту, заведомо будет строиться дольше, чем стандартные типовые АЭС, которые Казахстану предлагают Россия, Китай и Южная Корея.

Так зачем же Астане потребовался «информационный туман»? Все эти процедурные сложности указывают на то, что тезис о консорциуме – очередной пиар-вброс, не имеющий никакого отношения к действительности. Блок реакторов «под ключ» будет строить один- единственный подрядчик. А «международным партнерам», возможно, доверят строительство второстепенной инфраструктуры, не влияющей на работу реакторов.

Ключевой вопрос – чьи реакторы будут стоять на АЭС?