Оправдывает ли команда президента Токаева ожидания казахстанцев?

Прошло пять с половиной лет, как Касым-Жомарт Токаев вступил в должность главы государства, и почти столько же осталось до того момента, как он ее покинет. В этой связи вместе с политологом Данияром Ашимбаевым мы решили подвести некоторые промежуточные итоги его правления. Удалось ли новой команде оправдать ожидания казахстанцев? Как чувствуют себя элиты на фоне предстоящей смены власти? Готовит ли президент преемника, и как на этот выбор повлияет его предшественник?

Меж двух огней

– Данияр Рахманович, по вашим наблюдениям, как меняются настроения казахстанских элит по мере приближения 2029 года?

– В столице уже наблюдается определенная нервозность. Многих чиновников интересует не столько образ будущего страны, сколько собственное выживание после рубежа 2029 года. Ведь президент неоднократно говорил, что баллотироваться по истечении нынешнего семилетнего срока не собирается. Кстати, в Конституции есть противоречие, которое может сократить этот срок на один год. Там говорится, что «выборы президента проводятся в первое воскресенье декабря», а ближайшая подходящая дата выпадает на 3 декабря 2028-го, поскольку Токаев был переизбран в ноябре 2022-го и выборы нужно провести заранее. Таким образом, остается четыре года (а не пять лет), если, конечно, не проведут конституционную реформу и не исключат эту норму или хотя бы приостановят ее действие.

Как бы то ни было, если власть начнет демонстрировать шаги по закреплению статус-кво до 2029 года, то дискуссии относительно преемника еще больше обострятся. До недавнего времени эта тема была в какой-то степени табуирована, а сейчас и СМИ, и эксперты, и блогосфера активно обсуждают, кто будет следующим президентом. Отвечать на этот вопрос сама власть не хочет, поскольку понимает, что любые фамилии вызовут еще больший ажиотаж и вообще приведут к раздраю и конфликтам. Мы же помним, что Назарбаев, исходя из этих соображений, назвал имя преемника буквально накануне ухода с поста президента. Тем более что в нынешней команде фигур, имеющих рейтинг, сопоставимый с рейтингом Токаева, в принципе нет. А искусственно провоцировать кризисную ситуацию, на фоне которой таковые появились бы, она вряд ли будет – ей такие риски не нужны.



Назарбаев, имея гигантское доминирование, мог сколько угодно терпеть подобное, поскольку это обеспечивало определенную аппаратную и политическую конкуренцию. Но в сегодняшних условиях борьба за власть и раскол элит могут окончательно утопить остатки авторитета последних. Если начнется война компроматов, которую мы не видели в последние годы, но к которой успели привыкнуть в прежний период, то слабая публичность многих фигур окажется под большим вопросом.

Понятно, что у Токаева есть собственные пожелания относительно преемника. Вместе с тем, он ограничен в своем выборе. Не все варианты может признать истеблишмент, а тем более – общество. Скорее всего, речь пойдет о некой компромиссной фигуре, которая будет устраивать команду второго президента и получит одобрение первого, чтобы не допустить ситуации раскола элит, как это было, например, в конце 1990-х. Все-таки полностью идти на конфронтационный вариант «новый Казахстан» позволить себе не может.

– Некоторые эксперты заговорили о возможной угрозе реванша со стороны «старого Казахстана». Какова, на ваш взгляд, вероятность такого сценария?

– Старые элиты сохраняют нейтральное отношение к элитам новым, хотя у них остаются огромные возможности для того, чтобы устроить им «сладкую жизнь». Отсюда разговоры, в том числе в провластных медиаресурсах, об угрозе реваншизма, которые на самом деле не имеют под собой оснований. Представители «Старого Казахстана» сознательно не формируют какие-либо институты и структуры, которые бы обеспечили их возвращение к власти.



При Назарбаеве такого не было?

– В предыдущем интервью вы говорили о слабом авторитете госаппарата в глазах граждан. Как его можно поднять и в целом укрепить позиции нынешней власти?

– Думаю, вариантов у нее не так много. Все понимают, что просто обеспечивать стабильность уже недостаточно, пора переходить к достижению определенных результатов, то есть от негативной повестки к позитивной. Это прорывные проекты, эффективное решение хотя бы части имеющихся проблем, лидирующие места в рейтингах и т.д. Да, нынешний госаппарат многие вопросы не вытягивает, но тогда надо делать упор на то, что у него хорошо получается. К примеру, очень даже неплохо работают МИД, Минкультуры, МВД, Минсельхоз, Минводхоз, логистика, запускается много инвестиционных проектов и т.д. Большинство вице-премьеров и многие акимы пользуются уважением.

Госпропаганду никто не отменял, но я имею в виду не идеологическую сферу в целом, а, скажем так, отраслевую, ведомственную, региональную тематику. Власть во многом разучилась продвигать свои успехи, формировать собственный авторитет в глазах общества.

Тогда как «старый Казахстана» умел себя выгодно подать – какой он уважаемый, авторитетный, эффективный. И на самом деле, сколько бы его ни ругали, в стратегических вопросах он выигрывал. Поэтому у многих вызывают ностальгию его подходы к организации государственного управления. Вдобавок общество уже перестает воспринимать критику в адрес прежней власти – на эмоциях с ней слишком переборщили. Тем более что запаса компромата в отношении нее у новых элит не так уж и много... К тому же водораздел между «старым» и «новым» Казахстаном, «старыми» и «новыми» элитами очень и очень условный.



Многие идеологемы последних лет подверглись осмеянию, но так ведь и над «Стратегией 2030» часто посмеивались. Нужно понимать, что государственные приоритеты в целом остались неизменными: стабильность, согласие, многовекторность, патриотизм, модернизация. Сейчас стали больше говорить про консолидацию, нейтралитет, защиту национальных интересов.

– И справедливость…

– Естественно, как без нее. Но справедливость – понятие широкое, и в нашем патриархальном обществе с сильным запросом на государственный патронаж она воспринимается специфически. Собственно, Токаев и продвигает проект идеального гражданина, чтобы поднять общество в целом до вершин правильного понимания справедливости.

Колесо фортуны

- А как насчет кадровой политики? Почему «молодая гвардия» в плане авторитета все еще слабее «старой»?

- Назарбаев выстраивал систему управления, исходя из своего опыта, харизмы и авторитета. Вы наверняка помните, что до появления термина «Елбасы» первого президента обычно называли «папой». Токаев – человек иного склада. Он методично перестраивает систему таким образом, чтобы она была саморегулируемой, чтобы глава государства занимался только стратегическими вопросами, внешней политикой, безопасностью и идеологией. Но на этот курс наложилось много неожиданных факторов – стихийные бедствия, природные и техногенные, глобальные кризисы, а также резкий кадровый дефицит. Ведь значительное обновление произошло не только в 2019 и 2022 годах, но и в предыдущий период, когда первый президент снижал градус напряжения в элите в преддверии транзита и на фоне серии конфликтов в руководстве. Речь идет о событиях 2016–2019 годов.

Токаеву досталась сильно общипанная элита, которую дочистил уже он сам. Понятно, что процесс обновления – естественный. Вертикаль управления не любит конкуренции, но здесь получилась и резкая потеря «веса».



С другой стороны, Токаев уже имеет свою гвардию – это Кошанов, Карин, Бектенов, Нуртлеу, Бозумбаев, Смаилов, Сагимбаев, Досаев, Скляр, Балаева, Сулейменов, Жумангарин, Касымбек. Она, хоть и менее авторитетна и узнаваема, чем прежняя гвардия, но себя уже вполне показала. Многие известны с предыдущих времен, некоторые появились в последние годы. Напомню, что те же Абыкаев, Есимов, Тасмагамбетов, Джаксыбеков, Нигматулин, Бисембаев, Мамин тоже не сразу стали ключевыми фигурами в стране: был этап эволюции и становления.

– Что дальше?

– Объективно сейчас времени в запасе меньше, да и медийное поле очень мозаично и критично. Как следствие, неодобрительно воспринимаются и многие инициативы новой власти. Плюс, как назло, к стране в последние годы будто притягиваются всякие негативные события. Не хватает своего рода фортуны, что требует постоянных неплановых антикризисных мер. И это, конечно, сильно раздражает и мешает работе, но никуда не денешься, проблемы надо решать, параллельно демонстрируя успехи, как я уже сказал, – если не системные, то хотя бы кратковременные.

И потом, важно по мере возможностей очищать информационное поле от негатива. Здесь я согласен с госсоветником Ерланом Кариным, который призывает, особенно блогеров, не нагнетать конфликтность в обществе по языковому, религиозному, межэтническому и внешнеполитическому вопросам, соблюдать принцип сдержанности в дискуссиях, чтобы не допустить раскола. Обсуждение этих чувствительных вопросов действительно стало очень оголтело-популистским и провокационным. Да еще и на фоне сильнейшего внешнего давления на наше информационное пространство. И тут без обозначения и соблюдения «красных линий», конечно, не обойтись.



Я уже говорил и снова повторю: правление Токаева органически вытекает из правления Назарбаева. Он должен был сохранить (и сохранил) базовые ценности государства, общества и вместе с тем осуществить перезагрузку системы, обеспечить достижение баланса между разными уровнями и интересами. Теперь важно создать своего рода традицию, чтобы закрепить этот баланс, сделать его не статичным, а динамичным. Понятно, что за эти пять лет на страну обрушилось много чего такого, что никто не планировал, а впереди еще сложный период ожидания и подготовки к смене власти – при сохранении внешнего давления, в лучшем случае на существующем уровне.

Государство в нынешнем виде выстроило свою, скажем так, мифологию отчасти на серии допущений, которые еще не стали прочным фундаментом, какой бы тотем не был к ним приделан. Целостность конструкции обеспечивается вершиной пирамиды и тем курсом (идеологией, контролем, эффективностью), который генерирует и проводит лидер, а также ресурсной базой, на которую он опирается. Токаеву предстоит обеспечить консолидацию элиты на будущий период на новых условиях и выстроить модель стратегической преемственности. На самом деле это несложно – особенно для опытного и сильного политика. Но в любом случае без потерь и новых союзов не обойтись. Есть и иные сценарии, но это тема отдельного разговора.