Первая мировая экономическая война: чем она чревата для Казахстана?

Трамп оказался редким западным лидером – он действительно начал выполнять свои предвыборные обещания. Обычно все происходит наоборот: политики приходят во власть с одним набором инициатив для избирателей, но после завершения электоральной кампании тут же «в прыжке переобуваются» и начинают предпринимать действия, прямо противоречащие их же собственным тезисам, которые они озвучивали до избрания.

То, что произошло в Белом доме, сложно обозначить иначе чем объявление «Первой мировой экономической войны». Трамп взламывает существующий экономический порядок, при всем при том, что именно США были его главным архитектором и бенефициаром на протяжении десятилетий. Однако, по мнению части американской элиты, этот порядок стал более выгоден конкурентам, чем Штатам, а потому его необходимо срочно переформатировать.



Перестройка американской экономики не произойдет одномоментно. Нынешние изменения – лишь первый шаг на пути, который займет не один год. Вот только даст ли глобалистская элита США и Евросоюза эти годы Трампу?

Нынешний сценарий оппозиции понятен – сформировать протестный фон к промежуточным выборам в Конгресс в 2026-м. Поражение республиканцев через два года позволит заблокировать все инициативы Белого дома на уровне Сената и Палаты представителей, а еще через два года – вновь провести на пост президента кандидата от демократов и попытаться отыграть всё назад.

Данный план имеет смысл, поскольку инициатива по возврату производств в США будет иметь объективные социальные издержки:

• Прямые финансовые потери домохозяйств из-за роста цен на весь импорт. Что неизбежно будет порождать социальное напряжение в американской глубинке – там, где в основном и сосредоточен электорат трампистов. Рост занятости тоже будет, но только в средне- и долгосрочной перспективе. А потому может «не выстрелить» в ходе избирательной кампании 2026 года.

• Падение на фондовых рынках настраивает против Трампа не только финансовый сектор, но и пенсионеров, которые сталкиваются со снижением прибыльности частных пенсионных фондов.

• Ключевые торговые партнеры США – ЕС и Китай – неизбежно введут ответные тарифные ограничения на американский экспорт. А потому и возможности его увеличения могут быть поставлены под сомнение. Скорее, даже наоборот – следует ожидать падения американского экспорта, с сопутствующими социальными последствиями.

И в этом смысле успех реиндустриализации США по рецептам Трампа еще не предопределен, тогда как электоральные риски имеют вполне реальные и ощутимые очертания уже сейчас.



• Первое и наиболее очевидное следствие – падение мировых цен на нефть – мы уже фиксируем на протяжении всего первого квартала текущего года.

• Второе следствие – снижение спроса на металлы – будет наблюдаться с интервалом в полгода, когда внешние потребители казахстанского экспорта (в основном Китай) столкнутся с затовариванием и сократят заявки на поставку металлов и руды.

Физическое и финансовое сокращение экспорта поставит вопрос о том, как не допустить увеличения бюджетного дефицита, – в том числе через сокращение расходов (секвестр) и через плавную девальвацию национальной валюты.

Степень падения спроса во многом зависит от гибкости экономик Китая и Евросоюза, от того, насколько оперативно они смогут перенаправить экспортные потоки из США на другие рынки и сократить сопутствующие издержки.

Второй вектор возможных для Астаны действий – увеличение глубины переработки казахстанского сырья – упирается в давно поднимаемую проблему развития промышленного сектора Казахстана.



Пример индустриализации США «по методичке Трампа» полезен хотя бы тем, что заставляет Астану проводить промышленную политику без оглядки на леволиберальный экономический мейнстрим. В противном случае мы так и будем всякий раз зависеть от непредсказуемых скачков цен на сырьевые товары.