МФЦА – имплантат неолиберального капитала в организме страны

Куат Акижанов, PhD, Аналитический центр Spik.kz

6 марта 2017-го парламент Казахстана «порадовал» публику своим умением делать важные дела с космической скоростью. Спустя всего четыре дня после поступления от главы государства законопроекта о внесении 26 поправок в Конституцию депутаты, не дрогнув и особо не задавая вопросов, бодро приняли документ во втором чтении. Ни тебе погружения в текст, ни намёка на раздумья, ни тем более общественных дискуссий. Формально весь этот процесс подавался под благостным лозунгом «перераспределения полномочий между ветвями власти».

Ни в пояснительных записках, ни в выступлениях на брифингах, ни в речах депутатов не было ни слова о настоящей сути поправок. Отечественные юристы (Арман Шайкенов и Валихан Шайкенов) как редкий пример профессионального и гражданского долга высказали критическое несогласие с данными поправками, которые, по их мнению, заложили в Конституцию механизмы демонтажа унитарности страны, ослабления судебной власти, отмены требования казахстанского гражданства для судей, ликвидации надзорных полномочий Верховного суда.

В данной статье я рассматриваю политическую экономию «проекта МФЦА», который неолиберальные прозелиты любовно называют экосистемой «для инноваций и роста бизнеса». Для меня же это типичный механизм офшоризации отечественной экономики, имплантат, который обеспечивает интересы транснационального капитала и никак не содействует развитию страны.



Проект МФЦА позиционируется как якобы аполитичная, «технократическая» инициатива, способная обеспечить приток инвестиций, рост доверия иностранных партнёров и развитие «финансовых рынков нового поколения». Однако в действительности он представляет собой концентрированное выражение неолиберальной идеологии в её институционально-космополитической форме, а также иллюстрацию мифа о «развитии через рынок» в условиях периферийного капитализма. Пока гражданам страны рассказывали о прозрачности и инвестициях, власти под шумок протащили сценарий, больше похожий не на реформу, а на тихий конституционный переворот.

МФЦА наделён особым статусом – он действует по нормам английского общего права и вне юрисдикции национальной правовой системы Казахстана. Такая институциональная архитектура подаётся как способ создания «предсказуемой» и «прозрачной» среды для международных инвесторов. Однако по своей сути это механизм юридического исключения, создающий зону привилегий и иммунитета для транснационального капитала, защищённого от социального давления, трудового законодательства и политической подотчётности. МФЦА функционирует не просто как площадка для сделок, но и как территория неолиберального суверенитета, где ключевыми бенефициарами становятся не казахстанские граждане, а инвестиционные фонды, юридические фирмы, частные арбитражи и финансовые посредники. Это пример того, как неолиберальная логика создаёт «глобальные анклавы» внутри национального государства, размывая его суверенитет в пользу логики финансовых рынков.

По сути, создание МФЦА — это тихий институциональный переворот, в результате которого часть территории страны выведена из-под суверенитета через юридический манёвр. Принятие закона о МФЦА и последующая «подгонка» Конституции республики под его архитектуру — это не реформа, а девальвация конституционного строя, при которой государство теряет контроль над собственной юрисдикцией, отказываясь от надзора Верховного суда, допускает параллельную правовую систему и суды, неподконтрольные парламенту и обществу.



Подобная логика хорошо знакома по опыту колониального Китая XIX века, когда в результате несправедливых и силой навязанных договоров западные державы — Великобритания, Франция, Германия и другие — добивались создания экстерриториальных анклавов в таких городах, как Шанхай, Тяньцзинь и Гуанчжоу, где действовали собственные правовые режимы и суды, подчинённые не китайским властям, а европейским. Эти зоны служили инструментом политического и экономического подчинения: местное население лишалось суверенных прав, а иностранный капитал и резиденты получали юридический иммунитет.

МФЦА воспроизводит эту логику в современной форме, маскируя зависимость под риторику об инвестициях и «правовом прогрессе». Судебная власть в нем осуществляется не гражданами РК, а иностранцами, назначаемыми без парламентского контроля, что превращает правосудие в отчуждённую услугу для транснациональных элит. В этой конструкции права граждан превращаются в факультативный элемент, уступающий место инвестиционному комфорту.

Международный финансовый центр «Астана» является символом карательного неолиберализма нового типа, в котором репрессивность проявляется не только в социальном и трудовом законодательстве, но и в демонтаже демократического порядка в пользу режимов исключения. Это суверенитет без народа, закон без граждан, суд без подотчётности. Очевидно, что суверенитет предполагает не только контроль над границами, но и контроль над правом. Его утрата через создание юридических анклавов — это акт внутренней капитуляции, маскируемый риторикой об открытости и реформах.



МФЦА – это антиконституционное неолиберальное образование, альтернативой которому может быть только радикальный пересмотр модели развития, основанный на справедливости, равенстве, демократическом контроле над ресурсами и отказе от неолиберальных анклавов. Риторика вокруг МФЦА строится на обещаниях модернизации, цифровизации, инноваций и «устойчивого роста». Однако фактически речь идёт о финансиализации экономики и расширении финансовой инфраструктуры, которые не связаны с развитием реального сектора страны. Центр продвигает такие инструменты, как управление активами, международный арбитраж, финансовые технологии, в то время как промышленная база страны остаётся сырьевой.

В этом смысле МФЦА работает как витрина финансиализированного развития, где под прогрессивной лексикой скрывается стремление углубить интеграцию Казахстана в архитектуру глобального финансового капитализма — на правах поставщика ликвидности, налоговых льгот и правовых исключений. Финансовый сектор, в который вкладываются ресурсы через МФЦА, не решает проблему занятости, перераспределения или социальной инфраструктуры — напротив, он усиливает экономическую поляризацию.

Одна из ключевых черт МФЦА — его аполитичность. Проект подаётся как «инновационный», «цифровой», «будущее-ориентированный», а не как политический выбор, продвигающий интересы определённого класса. Такая риторика — типичная черта неолиберального технократизма, где под видом объективных решений скрываются классовые приоритеты. В то время как население страны сталкивается с ростом цен, долговой нагрузкой и сокращением социальных программ, государство инвестирует миллиарды в создание инфраструктуры для обслуживания капитала. Идея о том, что подобные инвестиции принесут «эффект просачивания» в остальную экономику, давно опровергнута критической экономической наукой, но остаётся живучей в неоклассической ортодоксии.