А не вернуться ли к вопросу толлинга казахстанской нефти?

С приближением осени Казахстан по сложившейся традиции сталкивается с дефицитом топлива. Астана проводит регулярные совещания, рапортует о полном контроле над ситуацией, привычно ссылается на проблемы с топливом у соседей. Но нам, простым гражданам, легче не становится – мы абсолютно точно знаем, что опять будет дефицит бензина при очередных «из пальца высосанных» объяснениях со стороны нефтетрейдеров, монополизировавших доступ на внутренний рынок ГСМ.

В этом году они ссылаются на рост оптовых цен в России, который по цепочке приводит к подорожанию бензина в Казахстане. Складывается полное ощущение «дежавю», ведь всё это мы уже не раз слышали за последние лет эдак двадцать – двадцать пять. Опять проблему дефицита бензина в стране должен решить некий абстрактный новый НПЗ (который тоже собираются начать строить уже лет двадцать). Добывая в год около 90 млн тонн жидких углеводородов, мы продолжаем импортировать нефтепродукты: авиакеросин, высокооктановый бензин, смазочные масла.

Казахстан имеет три НПЗ – Атырауский (АНПЗ), Павлодарский (ПНХЗ) и Шымкентский (ПКОП), которые способны перерабатывать нефть в объемах, покрывающих весь объем внутреннего потребления. Несмотря на то, что структура выпускаемых нефтепродуктов за последние годы несколько улучшилась, ее несоответствие потребностям внутреннего рынка остается существенной проблемой. Заводы удовлетворяют спрос местных потребителей на дизельное топливо, мазут. В то же время значительные объемы высокооктановых марок бензина и авиационного керосина импортируются.



Казахстан уже использовал модель толлинга в период с 2011-го по 2013-й годы для смягчения дефицита высокооктанового бензина на внутреннем рынке – с этой целью осуществлялись поставки нефти на китайский НПЗ «Душаньцзы» (Синьцзян).

Однако после 2014-го (создание единого таможенного пространства ЕАЭС) Казахстан получил доступ к поставкам высокооктанового бензина и авиатоплива с нефтеперерабатывающих заводов РФ по внутрироссийским ценам (без экспортной пошлины). Что сделало бессмысленным сохранение толлинговой схемы с китайским НПЗ. При использовании услуг переработчика в Синьцзяне себестоимость возвращаемого топлива увеличивалась на размер экспортной пошлины ЕАЭС и ввозной пошлины на нефтепродукты.

Как показывает текущая ситуация, Казахстан так и не решил проблему сезонного дефицита ГСМ. Причины видятся в следующем:

• Разница между внутренним и внешним рынками нефти (внутренние закупочные цены на нее в Казахстане ниже мировых биржевых цен, и соответственно при экспорте сырой нефти прибыль нефтедобывающих компаний выше).

• Разница между внутренним и внешним рынками ГСМ (внутренние цены на топливо ниже, чем в странах-соседях).

• Монополизация доступа на внутренний рынок (владельцы АЗС в стране не могут купить топливо непосредственно на НПЗ – только через ограниченное количество «фирм-посредников»).

• У операторов крупных добывающих проектов (Тенгиз, Кашаган, Карачаганак) нет обязательств по поставкам нефти на внутренний рынок.



• Во-первых, национальной компании, которая сегодня контролирует все три НПЗ, следует отказаться от их работы на давальческой нефти. Вся прибыль от оптовых поставок нефтепродуктов оседает на счетах посредников, аффилированных с нефтедобывающими компаниями, тогда как НПЗ получают лишь оплату за процессинг и потому не имеют средств на модернизацию.

• Во-вторых, для полной загрузки мощностей существующих НПЗ и резкого увеличения их доходности достаточно создать государственный нефтяной резерв и обязать добывающие компании поставлять в него определенные объемы нефти – в счет налогов и таможенных пошлин. Это не только загрузит мощности, но и, избавив от давальческих схем, даст заводам средства на развитие и реконструкцию. НК «КазМунайГаз» должна прямо поставить этот вопрос перед правительством РК.

• В-третьих, появление государственного нефтяного резерва позволит вернуться к схеме толлинговой переработки нефти для ликвидации спекулятивных скачков цен.