Госсектор и «Самрук-Қазына»: какая модель управления госактивами нужна Казахстану?

Spik.kz начинает анонсированную ранее серию публикаций на тему «Альтернативная экономическая стратегия для Казахстана». Первые из них будут посвящены квазигосударственным холдингам. Критический взгляд через призму политической экономии показывает, что эти институты являлись и являются не модернизационными агентами, а, скорее, инструментами воспроизводства клептократической модели неолиберального капитализма.

Рождение холдингов: клептократия как движущая сила

За годы независимости Казахстан выстроил периферийную форму капитализма – неолиберальную, не ограниченную социал-демократическими институтами контроля и прогрессивного перераспределения. Многие по незнанию называют это «государственным капитализмом». В центре данной конструкции находились и находятся такие квазигосударственные холдинги, как «Самрук-Қазына» и «Байтерек».

Их создание представляется не как осознанный шаг в сторону стратегического управления активами, а как логичное продолжение процесса приватизации ренты. Это были годы, когда политическая система страны окончательно оформилась в вертикаль персоналистской власти, а экономическая политика — в режим капитализма-рантье с чёткой логикой: государственные активы — это приватизированная рента, которую перераспределяют клептократы для собственного обогащения.



Роль президента Назарбаева в становлении такой модели нельзя переоценить. Его обсессивное желание лично определять «кому, сколько и чего» — не случайность, а важнейший элемент этой конструкции. Холдинги позволяли концентрировать ресурсы в руках «доверенных лиц» и распределять доступ к ним через механизмы перераспределения в пользу «избранных». Таким образом, возникла система, где победителей определяли не рынок и не институты демократического контроля, а бюрократическая и политическая близость к центру.

Не путать с государственным капитализмом

«Государственный капитализм» в Восточной Азии строился вокруг идеи развития, в Казахстане же - вокруг идеи приватизации ренты. Сравнение с Южной Кореей, Японией или Бразилией в данном случае выглядит неуместным. В тех странах госсектор становился инструментом индустриализации, технологической модернизации и создания внутренних производственных цепочек. Тогда как в Казахстане он стал источником богатств и способом легитимации «накопления посредством лишения» через проекты на бумаге.

В этом смысле показателен провал стратегических задач по диверсификации: несмотря на десятилетия «индустриальных» программ, доля обрабатывающей промышленности в ВВП остаётся низкой, а экспорт по-прежнему сосредоточен в сырье. Почему? Потому что холдинги создавались не для диверсификации (она лишь декларировалась) — их задача была в другом: распределять «наверх», а не производить.



Были времена, когда критику «Самрука» ограничивали мемами про ЖОР, ЛОР и СУК (соответственно «жены ответственных работников», «любовницы ответственных работников» и «случайно уцелевшие кадры»). Однако они уже давно перестали быть смешными. Холдинг теперь не просто символ неэффективности. Это системообразующий институт, поддерживающий статус-кво и работающий в интересах не развития, а воспроизводства квазиколониальной экономики.

Вопрос политической воли и возвращение активов государству

Любая реформа, касающаяся госсектора, должна начинаться с признания того, что «Самрук-Қазына» и ему подобные – это не экономические агенты, а политико-экономические субъекты. Их судьба зависит не от бизнес-логики и не от того, насколько эффективно они проводят прогрессивную экономическую политику (последнее в принципе отсутствует в стране), а от соотношения сил внутри элиты. Стратегические задачи по индустриализации или модернизации требуют совсем иного институционального каркаса – подотчётного, прозрачного, встраивающего интересы трудящихся и производственных секторов. Казахстанские холдинги этим требованиям не соответствуют.



Продолжение следует.