Дрейф симуляций: три эпохи зависимости «независимого» Казахстана

Уважаемые читатели, перед вами хроника трех эпох, простите за тавтологию, зависимости «независимого Казахстана». Три режима подчинения и принуждения являются фазами симуляционного дрейфа. Эпоха труб, потоков и обещаний уже пережита. Времена пропускного билета к технологической иерархии с уже начавшимся сражением и публичными медийными жертвами только-только наступают. А о финальном сдвиге, когда объектом эксплуатации станет сама когнитивность, сейчас можно лишь догадываться. Но контуры очевидны.

Пролог: Эпоха подключённых колоний

Мир не был свободным, не стал он свободнее теперь и на перспективу. В нем просто меняется способ управления. Симуляцию нельзя покинуть, ее можно изменить, поменять в ней свою роль или создать новую ее ветку. Пока что режимы симуляции в нашей стране меняются не по щелчку пальцев с заказом вожделенного комфорта. Все упирается в над-смыслы, которые осознать или проследить едва ли возможно. Все происходит в контексте онтологической интерпретации.

Если раньше империи строили стены, крепости и флотилии, то теперь они строят инфраструктуры подключения. Провод, труба, кабель, облако, нейронная сеть – вот новая архитектура подчинения. Там, где раньше ставили гарнизон, теперь открывают data center; там, где шли караваны, теперь текут алгоритмы. Империи больше не завоёвывают пространство. Они встраиваются в логику обмена, становясь невидимыми посредниками со знанием мета-технологий и регуляторами всех потоков: энергии, капитала, данных, внимания.



В серии публикаций «Pipelineistan» из предлагаемого вниманию читателей цикла «Дрейф симуляций» будет рассмотрена эпоха недавнего прошлого как первой версии вассалитета «независимого Казахстана» через призму монтажа империй труб и потоков. Это было время, когда государственность еще измерялась пропускной способностью и геополитическим давлением. Когда «суверенитет» определялся по диаметру трубы и степени участия в транзите, а не по линейке муссируемых на публике смыслов.

В ту эпоху Казахстан стал частью протяженной энергетической метафоры, чей смысл определялся извне: он был не субъектом, а, по сути, лишь маршрутом. Как и во времена, грядущие вслед за Pipelineistan, эпохи будут определяться статусом «межцивилизационной пропасти», который с легких рук Самюэля Хантингтона и Томаса Барнетта навсегда приклеился к нашему landlock area. Именно в этот период рассохлось где-то на дне этого «оврага» и треснуло «корыто смыслов» у популяции, которая все еще ждет справедливости. Для демонстрации реальных смысловых контуров прошедшей эпохи будет представлен обзор ее характеристик, которые не фигурировали в версиях, высыпаемых в глаза и уши публики ранее. Реальная история творилась в масштабах Pipelineistan, а вся остальная внутренняя казахстанская «возня» прилагалась как реквизит в носителе и осталась «студенческим документальным проектом» на запыленной полке.

Серия Lithiumstan позволит рассмотреть в близкой проекции текущие вопросы второго вассалитета – уже не инфраструктурного, а технологического и ролевого. В этой серии публикаций речь пойдет о новом типе зависимости, когда ресурсы и редкоземельные элементы уже становятся валютой не просто энергетических переходов, а цивилизационного обновления и иного технологического уклада. За первенство в этом соревновании уже сейчас идет нещадная битва в медийных пространствах и посредством подсуконного шебуршания с, мягко говоря, неожиданными заявлениями медиа-персон о притеснениях и даже рейдерском захвате их средств по зарабатыванию «хлеба насущного», а также несостоявшихся арестах. С чем это связано и каковы каналы, станет видно далее.

Вниманию читателей будет представлена природа феномена лития. Ведь это не только металл для аккумуляторов, но и метафора подключения периферий к системам, где энергия и контроль перераспределяются по новым контурам и иным ценам. Казахстан, вновь обретая роль «ресурсного узла», рискует остаться без собственного кода участия, поставляя элемент нового технологического уклада, но не становясь одним из архитекторов в цепочке создания иной парадигмы. Международные think tanks уже «педалят» повестку, эксперты трубят, медиа-пулы нанимаются на смертный бой, а в итоге, согласно законам жанра, всё будет сведено в очередному перевернутому «корыту» и разбросанной на нем чешуе съеденной с пивом «золотой рыбки». Смысл продвижения и актуализации лития оказывается вовсе не тем, о чем все привыкли думать. Мы на пороге уходящего в запредельную даль скачка, где литий вовсе не аккумуляторный ресурс, а ключевое звено к технологиям из научной фантастики. И мы уже в ней.

Серия публикаций DishBrainstan продолжит этот дрейф в область симуляционного вассалитета в контексте вовлечения Казахстана и популяции страны в сферы искусственного интеллекта. Читателей ждет рассмотрение компьютерной и био-этики вычислительных супермощностей, погружение массового и персонального сознания в бытие, где будет колонизирована уже не территория, не сырьевые ресурсы, а сознание и любые его формы. И это тоже то, во что мы уже вляпались по самые помидоры по факту своей принадлежности к глобальной человеческой популяции как дармового ресурса.

DishBrainstan – это пространство, где человек становится когнитивным интерфейсом между системами, а общества – живыми экспериментами в управляемых средах. Это не страна, а наступающая модель мира. В ней из фрагментов нейронного вещества и устаревающих уже на момент покупки на бюджетно-внебюджетные средства суперкомпьютеров, мета-технологий и алгоритмов на коленке собирается новая форма подчинения: когда персональный или коллективный разум служит вычислительной инфраструктурой для чужого сценария.

.

Глава I. Pepe Escobar о «жидком разломе»

Пепе Эскобар (Pepe Escobar) родился в 1954 году в бразильском Сан-Паулу. С конца 1980-х он – зарубежный корреспондент, живет и работает Лондоне, Париже, Милане, Лос-Анджелесе, Сингапуре, Бангкоке, Гонконге. Сферы его специализации: Ближний Восток, Центральная Азия, энергетика, геополитика великих держав. Он автор ряда книг: например, Globalistan: How the Globalized World is Dissolving into Liquid War (2007), Obama Does Globalistan (2009), Empire of Chaos (2014). Как аналитик и публицист он сотрудничает с изданиями и платформами Asia Times Online (колонка The Roving Eye), RT, Sputnik News, TomDispatch. Его материалы привлекательны своей смесью геополитической аналитики, журналистики на местах, часто культурно-историческими отсылками и метафорами – «Большая Игра» и «жидкая война».

Одним из ключевых аналитических конструктов Эскобара становится термин Pipelineistan. Сам он описывает его так: «Наш старый добрый друг, бессмысленная «глобальная война с террором»… имеет гораздо более важного, хотя и полускрытого, близнеца – глобальную энергетическую войну. Мне нравится называть её Жидкостной войной, потому что её кровеносная система – это трубопроводы, пересекающие потенциальные поля имперских сражений планеты. … Географически это можно представить как Трубопроводостан».

В свою идею Эскобар закладывает смысл контроля путей вывода и транспортировки углеводородов (нефти, газа) по трубопроводам и через транспортно-логистические цепочки. Фактически он определяет смыслы, которые становятся решающими в геополитической конкуренции между Западом, Россией, Китаем, регионом Центральной Азии на тот момент. Он связывал с Pipelineistan разные проекты: из Каспийского региона в Европу через Кавказ, газопроводы Иран-Пакистан-Индия (IPI), Туркменистан-Афганистан-Пакистан (TAPI) и др.

Эскобар увязал многие конфликты или их подоплёку не просто с террористическими акциями/гражданскими войнами, но и с латентной перманентной борьбой цивилизационных центров за маршруты доставки энергоносителей, за транзит, за возможности обхода «энергетических монополий». Последствия и влияние концепции Pipelineistan стали масштабироваться и резонировать в инфосфере везде (за исключением пространств от Синьцзяна до Сирии), включая Казахстан и страны Средней Азии. Геополитическая журналистика и аналитика стали презентовать метафору как позволяющую иначе взглянуть на энерго-политику, транспортно-трубопроводные коридоры и их связь с военно-стратегической логикой. В образовательной среде глобального мира его идеи стали использоваться как отправная точка для изучения геоэнергетики. Расширилось поле картирования конфликтов. Актуальными стали не только «войны» между армиями, но и инфраструктурные, а также экономический файтинг на основе мета-смыслов за потоки, маршруты, транзиты.

Как вписывается концепция Pipelineistan в так называемый «овраг цивилизаций» от Самюэля Хантингтона и Томаса Барнетта? Вот здесь и начинается самое вкусное. Где у Хантингтона и Барнетта всё ещё пахло кабинетным пылом и геополитическими диаграммами 1990-х, там у Эскобара уже был слышен запах жжёного дизеля, гул насосных станций и клацание задвижек в степи. Если у Хантингтона (в Clash of Civilizations, 1996) конфликт – это твёрдая граница между культурно-религиозными блоками, то у Эскобара – это жидкая, текучая структура. Pipelineistan буквально превратил академическую философскую линию цивилизационного разлома в инженерный овраг - в физическую трещину, по которой течёт энергия мира. Там, где у Хантингтона «линия разлома» между исламом и православием или между Китаем и Западом, там у Эскобара – стальные трубы, в которых бурлит реальная мотивация конфликтов.



Pipelineistan стал описанием капилляризации Глобализации, но каждая попытка подключения вызывает в нем иммунный ответ террора, нестабильности или «вакуум суверенитета». Можно сказать, что Pipelineistan у Эскобара заполняет овраг цивилизаций, превращая его в жидкий разлом между двумя мирами. Однако зависимость суверенитета, а по факту вассалитет стали весьма неудобны для властей стран, высыпанных Эскобаром на шахматную доску Pipelineistan, где играют народами вовсе не казахи, узбеки, туркмены, уйгуры, азербайджанцы, иранцы, турки, сирийцы и другие.

В следующей главе из серии Pipelineistan цикла «Дрейф симуляций» вниманию читателей будет представлено описание сдвига повестки к более сложным факторам для Казахстана той и текущей эпох. Через внутренние политические кризисы, идеологические, религиозные и локальные экономические причины, а также медийные процессы будут раскрыты мотивы. Побуждение по ним к «телодвижениям» игроков, марионеток и к псевдо-аналитическим инсинуациям будет продемонстрированно контекстуально в привязке к переходу из симуляции в симуляцию.

Рафаэль Балгин