Светит ли казахским писателям Нобелевская премия?

Осенью нынешнего года станет известно имя 120-го лауреата Нобелевской премии в области литературы. Среди предыдущих 119 её обладателей фигурируют фамилии представителей 44-х стран, которые писали на 25 разных языках. Почему среди них нет казахских, а, если шире, казахстанских авторов? Есть ли шансы на то, что в обозримом будущем кто-нибудь из наших соотечественников получит-таки премию, означающую, по сути, мировое признание писателя? Эти и некоторые другие вопросы мы адресовали президенту Казахского ПЕН-клуба Бигельды Габдуллину.

- Действительно ли Нобелевская премия – заветная мечта любого литератора?

- С тем, что она является наиболее престижной, спорить трудно. Как и с тем, что значительная часть писателей грезит о ней. Но были в истории и случаи отказов от Нобелевской премии. Например, в 1964-м французский писатель и философ-экзистенциалист Жан-Поль Сартр, придерживавшийся левых политических взглядов и с симпатией относившийся к странам социалистического лагеря, мотивировал своё решение тем, что «Нобелевскую премию сделали литературной премией западного блока».

А первым «отказником» считается Лев Толстой. Его называли главным претендентом ещё в 1901-м, когда премия присуждалась впервые. Но Нобелевский комитет несколько лет игнорировал русского писателя (есть мнение, что за его мировоззренческую позицию). А когда в 1906-м кандидатуру Толстого выдвинула российская Академия наук, он сам, как сейчас говорят, «взял самоотвод», попросив исключить своё имя из списка потенциальных номинантов. Впрочем, в то время Нобелевская премия ещё не была такой статусной, как сейчас.

Другой литератор, писавший на русском, Борис Пастернак, в 1958-м был вынужден отказаться от неё под давлением властей СССР (тогда началась настоящая травля поэта). Незадолго до этого в Европе издали его роман «Доктор Живаго», который в Союзе назвали «клеветническим» и за который, как сочло советское руководство, Пастернаку и присудили премию… Хотя формулировка Нобелевского комитета звучала так: «За значительные достижения в современной лирической поэзии, а также за продолжение традиций великого русского эпического романа».



- После распада СССР только один, а точнее, одна писательница с постсоветского пространства получила Нобелевскую премию, да и то этот выбор вызвал, мягко говоря, неоднозначную реакцию…

- Да, в 2015-м премию вручили белорусскому прозаику Светлане Алексиевич, пишущей на русском языке. Мотивировка звучала так: «за многоголосое творчество – памятник страданию и мужеству нашего времени». Её книги производят сильное впечатление, хотя зачастую очень тяжелое, даже гнетущее. Но о чём бы она ни писала – о судьбах женщин, переживших Великую Отечественную, о чернобыльской трагедии, о жертвах советско-афганской войны, её произведения пробуждают глубокое чувство сострадания, содержат мощный гуманистический посыл.

Основной жанр, в котором работает Алексиевич и который принёс ей мировую известность, а затем Нобелевскую премию, – документальная проза. Именно данное обстоятельства вызвало, как вы выразились, неоднозначную реакцию. Многие стали задаваться вопросом: а является ли то, что она пишет, литературой? Мол, это, скорее, публицистика, журнализм… Однако в уставе Нобелевского комитета написано, что творчество лауреата не обязано называться беллетристикой. А слишком обострённо восприняли присуждение премии Алексиевич в соседней России, где её считают «прозападной».

- Но всё же с учётом приведённых примеров, наверное, можно согласиться с Сартром и с его процитированной выше фразой. Не слишком ли много политики в решениях Нобелевского комитета?

- Знающие люди утверждают, что главный критерий, которого придерживается комитет при определении лауреатов, – это не художественная ценность произведений того или иного писателя, а их гуманистический посыл. И данному критерию проза той же Алексиевич отвечает в полной мере.



Да, политический подтекст тоже играет свою роль. И это обстоятельство является одной из причин того, что Нобелевская премия в последние годы теряет свой престиж.

- А кто может на неё претендовать?

- Любой прозаик, поэт или драматург. Существуют лишь два ограничения: во-первых, нельзя выдвигать самого себя, а, во-вторых, премия не присуждается посмертно.

Право выдвижения кандидатов имеют в том числе сами члены Шведской академии, представители других академий и высших учебных заведений, лауреаты Нобелевской премии по литературе за предыдущие годы, а также национальные ПЕН-клубы и различные писательские организации. Ежегодно претендентами становятся сотни писателей со всего мира.

Процесс определения лауреата очень сложный и долгий – он занимает почти целый год. В сентябре Нобелевский комитет рассылает письма людям и организациям, которые наделены правом выдвигать претендентов. Они должны до 31 января отправить свои заявки на рассмотрение. К апрелю следующего года комитет отбирает 15-20 имен, которых включают в предварительный список кандидатов. Спустя месяц формируется шорт-лист из 4-5 писателей. Затем с июня по август все 18 членов Шведской академии знакомятся с их творчеством. В сентябре они собираются вновь и обсуждают достоинства произведений всех попавших в шорт-лист авторов. Наконец, в октябре академия делает свой выбор. Для победы будущему лауреату достаточно набрать простое большинство голосов.

- Можно ли доверять профессионализму и объективности тех, кто выносит вердикт?

- Представьте себе шведских академиков, решающих судьбу Нобелевской премии. Это люди, которым в среднем по 50 лет, они живут в очень стабильном мире, смотрят на всё, в том числе на литературу, с позиции европоцентризма, причём западноевропейского толка. Как вы думаете, будут ли такие члены жюри объективными к романам Абдижамила Нурпеисова и Мориса Симашко, к поэзии Олжаса Сулейменова и Улугбека Есдаулетова? Вряд ли.

На творчество писателей, издававших свои произведения в советскую эпоху, они смотрят как на наследие коммунизма, как на образцы пресловутого соцреализма. Хотя в трудах названных мэтров отечественной литературы практически нет ничего от коммунистической пропаганды. То же самое можно сказать о творениях Дулата Исабекова, Толена Абдикова, Мухтара Магауина, Бексултана Нуржекеева, Иранбека Оразбаева, Смагула Елубая – намеренно упоминаю только живых писателей. Если уж на то пошло, то роман Смагула Елубая «Ак боз уй» о последствиях советской тоталитарной системы и о людях с посттравматическим синдромом, на мой взгляд, нисколько не уступает произведениям обладателей Нобелевской премии Александра Солженицына и Светланы Алексиевич, которые тоже поднимали эти темы.

- Отсутствие среди наших писателей хотя бы одного лауреата вряд ли можно объяснить только субъективностью жюри. Тем более что среди тех, кто получил премию, были представители таких стран, как Египет, Нигерия, Танзания… Значит, есть и другие причины?



За годы своего руководства Казахским ПЕН-клубом я с привлечением спонсоров организовал художественные переводы классиков казахской литературы в США и Англии. В общей сложности переведены и изданы произведения более чем 15 авторов. Причем занимались этим профессиональные англоязычные переводчики. Вы думаете, моя инициатива получила поддержку со стороны государства? Черта с два!

Здесь нужно отметить один очень важный момент. Хотим мы того или нет, но сегодня международным литературным языком стал английский. Если твоя книга не переведена на English, то считай, что ты как писатель миру неизвестен.

Осенью прошлого года я направил официальные письма президенту страны, а также министру культуры и информации Аиде Балаевой, в которых просил системного государственного финансирования художественных переводов, осуществляемых Казахским ПЕН-клубом. Увы, мое письмо не вызвала энтузиазма во власти.

Можно ли в такой ситуации надеяться на то, что произведения казахских писателей пробьют себе дорогу к международному читателю, будут издаваться в других странах? А ведь без этого о Нобелевской премии можно даже не мечтать.

Кроме того, нужно устанавливать тесные связи с зарубежными литераторами, общаться с ними, перенимать их опыт. А для этого необходимо организовывать регулярные встречи. Казахский ПЕН-клуб трижды провёл в Алматы международный форум писателей. Мы планировали провести очередной, но наше предложение на сей счёт все главы регионов, к которым мы обращались, проигнорировали.

Приведу один весьма показательный пример. В 1992 году лауреатом Нобелевской премии стал Дерек Уолкотт. И тогда во многих газетных сообщениях цитировали высказывание Иосифа Бродского, который стал её обладателем пятью годами ранее, а до этого написал в своём эссе: «Это (имелся в виду Уолкотт) лучший из пишущих по-английски поэтов». Замечу, что Уолкотт – темнокожий уроженец Сент-Люсии, бывшей британской колонии, где проживают чуть больше ста пятидесяти тысяч человек.

Вот что значит слово лауреата – оно высоко ценится в Нобелевском комитете. А мы выдвигаем Дулата Исабекова и не можем связаться с другим лауреатом турком Орханом Памуком, близким нам по крови, чтобы заручиться его поддержкой. Как после этого мечтать о Нобелевской премии?

А ещё нужно тесно сотрудничать с ведущими мировыми газетами и журналами, публиковать в них статьи о наших достижениях в литературе.