Если бы я стал министром науки и высшего образования Казахстана…

Год назад президент страны Касым-Жомарт Токаев с сожалением констатировал, что «отечественной науке на протяжении десятилетий не уделялось должного внимания, и это привело к утрате прежнего научного потенциала и инфраструктуры, которые теперь крайне важно восстановить». Задача, конечно, не из легких, особенно когда нет осознания вредоносности некоторых ключевых реформ в данной сфере и тем более желания провести работу над ошибками.

О том, какие подходы в системе организации научной деятельности следует изменить, а от каких совсем отказаться, рассуждает в рамках нашей рубрики «Если бы я стал министром…» Виктор Тейфель, доктор физико-математических наук, профессор, член Международного астрономического союза, более полувека возглавлявший лабораторию физики Луны и планет Астрофизического института им. В. Г. Фесенкова.

- Никогда не хотел занимать высокие должности, а в моем возрасте «за 90» фраза «если бы я стал министром…» звучит даже анекдотично. Но на ваш вопрос надо дать ответ, поэтому сформулирую его как пожелание тому, кто действительно хотел бы возглавить в наше сложное время главный госорган, отвечающий за науку.

Прежде всего такой человек должен быть выдвиженцем из научного мира, а не из мира далеких от этой сферы чиновников. Ему, разумеется, необходимо не только понимать, что такое наука как особый род интеллектуальной деятельности, но и иметь представление о ее специфике – не абстрактное, а основанное на собственном опыте. И, конечно, мыслить логически и грамотно, не допуская в высказываниях таких глупостей, как утверждение о благом влиянии единого часового пояса на повышение умственных способностей граждан. Плюс не спекулировать именем науки в подкрепление абсурдных намерений.

Ну, это преамбула. Теперь перейду к рекомендациям министру – понятное дело, не нынешнему, а будущему. И главная из них заключается в том, что следует не только понимать, но и учитывать принципиальное отличие науки фундаментальной и прикладной от технологий и производства. Не смешивать одно с другим.

Грантовая лотерея

В нашей стране система организации науки погрязла во все более ужесточаемых формально-бюрократических установках и требованиях. Особенно сильно это проявляется в грантовом механизме финансирования научных исследований, от которого в нынешнем его виде надо отказаться, о чем я, не будучи министром, пишу уже многие годы. И сегодня тоже остановлюсь на этом подробнее.

Неудачно заимствованная из западной практики и введенная в 2011 году вопреки уже прошедшему обсуждение проекту закона о науке, где предусматривалось базовое, а не грантовое финансирование, эта система отнюдь не привела к серьезному подъему общего уровня научных исследований в Казахстане за последующие дюжину лет.



Главный порок этой системы заключается в следующем. Разрозненные и кратковременные грантовые проекты со строгим регламентированием их выполнения и соответствия календарному плану до обязательного получения того, что именуется лишь ожидаемым результатом, являются скорее имитацией, чем настоящим научным поиском, основанным на реальной, а не просто декларируемой свободе научного творчества. Фактически вместо серьезной и углубленной долголетней научной программы ученые вынуждены придумывать мелкие темы, вырванные из общего контекста и в ущерб ему, лишь бы представить что-то, за что можно получить (но с большой вероятностью не получить) некоторое финансирование. При этом у них нет никакой уверенности в возможности продолжения проекта, даже если он окажется интересным и перспективным. Следующая лотерея может оказаться проигрышной. Так что вместо общей картины науки мы имеем лишь отдельные и весьма немногочисленные бессистемные клочки, фрагменты.

Сами попытки проведения разных по названиям грантовых «конкурсов», а, по сути, лотерей, превращают систему организации науки в подобие игорного дома или казино, где действует принцип «проиграл сейчас, но, может, повезет в другой раз». А то обстоятельство, что этот самый другой раз может представиться лишь через год или позже, и, как следствие, целый научный коллектив останется не у дел, замалчивается на фоне благостных, если не восторженных, отчетных выступлений руководства. Так называемые молодежные гранты, которые, понятно, устраивают тех, кто смог их получить, на самом деле создают разрыв между старшим и молодым поколениями, разрушая преемственность передачи знаний и опыта, приводят к исчезновению целых научных школ, создававшихся десятилетиями.

По большому счету, разрушается и заменяется суррогатом вся наша наука, поскольку из нее произвольно выхватываются некие проекты, зачастую высосанные из пальца или основывающиеся на уже полученных ранее результатах, дабы быть выполненными в короткий срок и угодить всем формальным требованиям, на которые и ориентируется экспертиза.

Разделяй и властвуй

Сугубо бюрократическая грантовая система оставляет за бортом большую часть научного потенциала страны. Официальные данные о количестве поданных, принятых и отвергнутых проектов свидетельствуют, что две трети или даже три четверти их не получают грантового финансирования. А это значит, что большинство научных работников остаются без средств к существованию.



Да, следует отметить появление с 2023 года базового долгосрочного внеконкурсного финансирования фундаментальных исследований. Но пока средств, которые на эти цели выделяются по остаточному принципу, хватает только на нищенские зарплаты даже ученым с большим стажем, а для молодых нет вакансий. Да и вряд ли кто-то польстится на такие гроши, если по гранту можно получить на порядок больше. А ведь, по сути, и в том, и в другом случае ваша работа мало чем отличается. Все-таки должна быть не только система организации науки, но и сама наука должна быть системной, а не дырявым лоскутным рубищем на теле страны.

Уже неловко в сотый раз повторять, что гранты должны не заменять, а дополнять основное базовое финансирование научных исследований там, где необходимы приобретение дорогостоящего оборудования, зарубежные поездки и стажировки. Основой же в планировании и организации научных проектов и программ исследований должны быть соответствующие решения ученых советов в научных институтах. Именно там специалисты в конкретных областях науки, а вовсе не чиновники профильного министерства и соответствующего его комитета, должны определять значимость и возможности исследований в том или ином направлении. Вообще, представление любого научного проекта должно начинаться именно с его научного обоснования, а не с бухгалтерского подсчета количества хиршей, прошлых публикаций и других формальных показателей, не имеющих отношения к выдвинутой идее и обоснованности предлагаемого исследования.

Свободу ученым!

Особенно тяжелая ситуация сложилась с подготовкой научных кадров, в том числе высокой квалификации. Внедрение у нас средневековой болонской системы уничтожило – фактически и формально – возможность такой подготовки в научных институтах. Ликвидированы аспирантура, соискательство, практика присвоения ученых степеней кандидата и доктора наук, которые существовали у нас уже более 80 лет и вполне себя оправдали, так как эти степени вполне проходили нострификацию и за рубежом.



Новому министру не грех бы отыскать лежащую где-то под сукном ведомства концепцию, которая была разработана Институтом экономики в начале 2016 года и тут же бесследно исчезла, потому что именно в ней содержались достаточно радикальные предложения на фоне серьезного анализа состояния казахстанской науки. Наверное, единственный след ее остался в моей книге «Размышления о нашей науке» и в совместном с сотрудницей этого института докладе, текст которого тоже есть в моей книге.

Новому министру не мешало бы и выйти с инициативой, касающейся разработки и принятия принципиально нового закона о науке. Причем именно только о науке фундаментальной и фундаментально-прикладной с особым вниманием в нем к положению ученых, их правовой и социальной поддержке при обеспечении реальной свободы научного творчества без излишней формальной регламентации.

Плюс следовало бы сократить количество так называемых «уполномоченных органов», ни один из которых не оказывает реальной поддержки ученым. Не зря же даже Совет молодых ученых потребовал закрыть национальные научные советы, которые играют роль инквизиции.

А в заключение риторический вопрос: кто теперь у нас главнее - Министерство науки или новая Академия наук?