Криптоиндустрия в Казахстане – итог разгула каннибальского капитализма

Куат Акижанов, PhD, Аналитический центр Spik.kz

Падкость финансовых спекулянтов на различные формы и методы спекуляций, которые к тому же, по их «авторитетному» мнению, «относительно безопасны», вполне объяснима – работа у них такая. Меня больше интересует ситуация, когда тема криптовалют выходит на уровень чуть ли не «национальной идеи» в странах вроде Казахстана, застрявших в тупике неолиберальной модели не-развития.

Одни в силу интеллектуального скудоумия, другие из конкретных экономических (читай - корыстных) соображений пытаются обосновать необходимость дерегулирования нашего и без того либерального финансового рынка. На данном этапе, когда в Казахстане куча нерешенных проблем экзистенциального характера и масштаба, увлечение криптовалютами – признак ненормального развития страны, где доминирование неолиберальной идеологии привело к проявлению признаков «каннибальских» форм капитализма. В этом и заключается главная проблема.



Криптовалюты: цифры и реальность

Глобальный рынок криптовалют в середине нынешнего года оценивался в $3,9-4 трлн., при этом биткойн торговался уже выше $120 000, эфириум и другие токены росли на фоне институционального спроса.

Многие аналитики считают криптоиндустрию пузырём. Нобелевские лауреаты, включая Пола Кругмана и Джозефа Стиглица, называли криптовалюту «миром в иллюзии», а Говард Маркс сравнил криптобум с тюльпаноманией XVII века — это что-то, не имеющее фундаментальной ценности и живущее только ожиданием следующих покупателей.

Есть и прямые аналогии: до глобального финансового кризиса 2008-го тоже были «изобретены» различные финансовые инструменты наподобие «обеспеченных долговых обязательств» (CDO), которые привели к буму субстандартной ипотеки и жилищному пузырю глобальных масштабов. Американский инвестор-миллиардер Уоррен Баффет за несколько лет до этого кризиса определил CDO как «финансовое оружие массового уничтожения, несущее в себе опасности, которые сейчас скрыты, но потенциально смертельны».

Опыт Сальвадора – первого государства, легализовавшего биткойн как платежное средство, – должен, скорее, отпугивать, чем вдохновлять казахстанских чиновников. В 2021-м президент Букиле провел эксперимент: купил первые 200 BTC, организовал «Bitcoin City» и ввел биткойн как законное средство платежа в стране. Однако уже к началу 2025-го после сделки с МВФ значительная часть статуса бита была отменена; биткойн перестал быть обязательным платежным средством, а экономический кризис лишь обострил проблемы ликвидности и доверия.

Журнал The Economist назвал эксперимент «провалом», принесшим больше вреда, чем пользы. Здоровый скептицизм также навевает мысли о том, что такая страна, как Сальвадор, чья современная история представляет бесконечную череду политических кризисов, укоренившуюся бедность и колоссальное имущественное расслоение, не от хорошей жизни объявила себя самой-самой по использованию криптовалюты. Ведь с 2004-го Сальвадор даже собственной валюты не имеет и использует доллар США.

МФЦА и Алатау City: иллюзия «прорывных решений»

Международный финансовый центр «Астана» (МФЦА) давно стал символом бюрократического симулякра — дорогой, но пустой витрины, где под видом реформ торгуют легализацией финансовой непрозрачности. В его юрисдикции, по британскому праву, с англоязычными судьями и упрощенным налоговым режимом, Казахстан стал удобной площадкой для регистрации криптооператоров, майнинг-компаний и платформ для токенизации всего и вся. Алатау City, недавно анонсированный технополис, обещает стать новой «цифровой Кремниевой долиной».



Превращение Казахстана в «криптохаб Евразии» лишь отражает глубокую подмену целей развития. Вместо реиндустриализации, вместо поддержки малого и среднего производства, вместо суверенной технологической политики нам пытаются всучить легализованную финансовую азартную игру. Потому что криптовалюта — это не инвестиция. Нельзя строить экономику на цифровом тумане, когда под ногами пустота.

Криптоэкономика в Казахстане — это не про технологии. Это про идеологическую капитуляцию перед рынком спекулянтов, про иллюзию развития без содержания.

От монетаризма к цифровому каннибализму

Монетаристская философия ещё со времён Милтона Фридмана гласила, что деньги — нейтральны, инфляция — лишь результат избытка денежной массы, а рынок сам всё отрегулирует. Отечественные последователи монетаризма и шире мейнстримной экономической политики, вдохновлённые этими идеями через политику МВФ и рекомендации международных «экспертов», давно свернули Казахстан с пути производственной экономики.



Все эти процессы укладываются в логику каннибальского капитализма: система пожирает остатки своих социальных обязательств, норм и легитимности, чтобы обслужить как можно более узкий класс — держателей активов, а не производителей труда. Между тем, на конец 2024-го в Казахстане задолженность домашних хозяйств достигла примерно $46,8 млрд. (около 22 трлн тенге). При этом 70% их имели долги, а отношение долгов к доходам достигало почти 47% — уровень, характерный для кризисных периодов: многие тратят на обслуживание долга свыше 30-50% своего дохода.