Пересмотр СРП: насколько он вероятен, и что Казахстан получит на выходе?

По поручению президента правительство начало переговорный процесс с крупными нефтяными компаниями по продлению соглашений о разделе продукции (СРП) на более выгодных для Казахстана условиях. Как на этот шаг отреагировали зарубежные партнеры – пока неизвестно. Неизвестно и то, что конкретно предлагает наша сторона, как намерена отстаивать национальные интересы и на какие результаты ей можно рассчитывать. В попытке ответить на эти и другие важные вопросы по данной теме мы инициировали экспертную дискуссию, и сегодня к ней присоединяются известные отечественные экологи.

Вадим Ни, сооснователь движения Save the Caspian Sea:
«Мы уже не являемся столь же наивными и беспечными, как в 1990-х годах»

- Давайте сначала уточним, что речь идет о следующих документах: соглашения 1997 года о разделе продукции по Карачаганакскому и Кашаганскому нефтегазовым месторождениям; концессионное соглашения 1993 года по Тенгизскому нефтегазовому месторождению. Во всех трех случаях контракты были заключены на условиях гарантий сохранения конфиденциальности, поэтому я, как и подавляющее большинство казахстанцев, не знаю, что конкретно они подразумевают. Но известно, что на них приходится около 70% от общего объема нефтедобычи в нашей стране (это к вопросу о значимости данных соглашений). И они были заключены сроком на 40 лет.



Это замечание особенно уместно в отношении Кашагана. По данному месторождению выплаты в бюджет почти на порядок меньше в сравнении с двумя другими, если говорить относительно объемов добычи. Эксперты утверждают, что черёд Казахстана получать сверхдоходы на Кашагане наступит к концу 2030-х годов, когда будет добыто три миллиарда баррелей. Но к тому времени текущий срок соглашения о разделе продукции истечет, да и, скорее всего, нефть перестанет быть настолько выгодным товаром на мировых рынках. Образно говоря, по прошествии указанного периода «кашаганские бусы» совсем не будут выглядеть как колье из бриллиантов. Поэтому пересматривать контракты нужно уже сейчас, и здесь нельзя не согласиться с мнением президента.

- Что мы в результате теряем?

- Мы стремительно теряем Каспийское море, его уникальные экосистему и фауну, когда-то богатый рыбный промысел. За последние два десятилетия уровень моря упал на 2 метра. Все дальше оголяется береговая линия, постоянно появляются новые острова. Планируются масштабные дноуглубительные работы в портах и на море, чтобы сохранить возможности для судоходства. Ежегодно мы наблюдаем массовую гибель каспийских тюленей, птиц, рыб. Когда-то в Махачкале нельзя было купаться из-за каспийских тюленей, а теперь их там нет. Еще во времена моей молодости осетрина и черная икра с Каспия были доступны многим людям, а теперь икра – это продукт, который могут позволить себе только очень богатые люди. Осталась практически одна кефаль, которая была завезена с Черного моря.

Да, нефтяники не несут прямую ответственность за все эти катастрофические последствия. Но глобальная нефтяная ставка сыграла так, что мы закрыли глаза на судьбу моря. А сейчас, открыв их, увидели, что сверхприбылей нет и, скорее всего, не будет, при этом Каспий стал безжизненным. Теперь и президент страны говорит о его катастрофическом положении.



С начала года я судился с Министерством энергетики за то, чтобы раскрыть хотя бы экологические условия трех соглашений. Прошел все судебные инстанции, но мой иск так и не был принят к рассмотрению. Однако я не собираюсь останавливаться и теперь использую международные инстанции. Ну, и судебная тяжба утвердила меня во мнении, что инициатором и основным выгодоприобретателем режима конфиденциальности соглашений о разделе продукции являются нефтяные компании.

Главный приоритет для нас - сделать эти соглашения открытыми, а процесс их пересмотра прозрачным. Затем будем добиваться того, чтобы были обеспечены безопасность экосистемы и учтены интересы местных сообществ.

- Насколько вероятен сценарий, что эти соглашения все-таки будут продлены на «выгодных для Казахстана условиях»?

- Если бы я не верил в возможность изменения ситуации к лучшему, то не стал бы браться за организацию кампании Save the Caspian Sea. О вероятности названного вами сценария можно говорить лишь оценочно и достаточно субъективно. У меня многолетний, богатый опыт проведения экологических кампаний, и я бы не занимался ими, если бы не был уверен в своей способности добиться результата. Поэтому скажу так: в данном случае вероятность я бы оценил как пятьдесят на пятьдесят.

А дальше я полагаюсь на то, что мы уже не являемся столь же наивными и беспечными, как в 1990-х годах. В стране за это время появились эксперты, которые могут добиться во время переговоров выгодных для нас условий. Мы же готовы принять участие в обсуждении экологических разделов соглашений, если нам поступит такое предложение.

Галина Чернова, директор Центра эколого-правовой инициативы «Глобус»:
«Сейчас важно раскрыть хотя бы экологическую часть СРП»

- Эти соглашения поставили Казахстан в крайне невыгодное экономическое положение и фактически превратили в сырьевую колонию. Иностранные компании все эти годы активно выкачивали из нашей земли несметные богатства, опустошали ее, а нам доставались лишь крохи с барского стола. Да, считается, что на «Тенгизшевройл» приходится значительная часть поступлений в госбюджет (в виде налогов и отчислений), но это несравнимо с прибылью американских компаний Exxon и Chevron, которые имеют долю в 75% от нефтедобычи на Тенгизе. Еще более плачевная ситуация сложилась с месторождением Кашаган - лишь 2% его доходов поступают в Национальный фонд РК, остальное уходит консорциуму North Caspian Operating Company (NCOC)…



Кроме того, эти СРП ведут к разрушению биоразнообразия и здоровья населения тех регионов, где идет добыча нефти. Сегодня город Атырау оказался фактически в состоянии экоцида из-за высокой загазованности сероводородом. Причем государственные чиновники и контролирующие органы якобы не могут определить источник последнего, соответственно никаких мер для оздоровления территории не предпринимают. Хотя именно они должны заставить нефтедобывающие компании внедрять безупречные технологии и наилучшее оборудование. В той же Атырауской области из 1037 предприятий только 68 оснащены уловителями и нейтрализаторами вредных выбросов воздуха, да и то примитивными.

Стоит отметить, что месяц назад казахстанская сторона из-за процедурных недоработок не смогла добиться наложения крупного штрафа на консорциум NCOC за нарушение экологических правил, а именно за хранение избыточных объемов серы. Между тем, угрозы экосистеме нефтяного региона очевидны. Поэтому мы настаиваем на том, чтобы все нефтедобывающие компании, работающие в РК, раскрыли условия СРП, касающиеся хотя бы экологических вопросов. Считаем, что данная информация в принципе не должна носить закрытый характер, поскольку напрямую касается здоровья казахстанцев. Засекреченной может быть разве что та часть контрактов, которая касается оборонной темы и каких-то государственных тайн. Но, увы, мы оказались в положении Тянитолкая, когда правительство отсылает нас с этим запросом к нефтяным компаниям, а те обратно к правительству.

Интересно, что согласно Закону РК «О недрах и недропользовании» соответствующие контракты априори должны быть открытыми, но это касается только тех из них, которые были заключены после 2021 года. Такой вот избирательный подход. Я еще состою в коалиции «Гражданский контроль», которая тоже ставит своей задачей добиться полной прозрачности и доступности для общественности всех соглашений о недропользовании в Казахстане. Но вот уже более 20 лет мы не можем получить ответы на простые, казалось бы, вопросы: какие участки и каким компаниям предоставлены, кто за ними стоит (бенефициары), какую экологическую ответственность они обязались нести и соблюдают ли соответствующие нормы и правила?



Напомню, что срок действия СРП по Карачаганаку заканчивается в 2037 году, по Кашагану - в 2041-м, а стабилизированный контракт по Тенгизу – в 2033-м. И сейчас, как нам кажется, самое удобное время для их пересмотра на выгодных для Казахстана условиях. В этом, прежде всего, должно быть заинтересовано наше правительство, поскольку все такие СРП курирует Министерство энергетики, но оно, похоже, либо не в курсе прописанных там условий, либо старается не подсвечивать их. К тому же иностранные инвесторы сами заинтересованы в продлении соглашений, и это открывает перед нами большую нишу возможностей.

Помимо справедливого распределения доходов от нефтедобычи и жестких экологических требований к компаниям, в обновленных контрактах должны быть обговорены и трудовые вопросы. Не должно быть так, что экспаты получают в десятки раз больше, чем наши специалисты и менеджеры с такой же квалификацией...