Год после атаки ХАМАС: Израиль оказался в стратегическом тупике?

На этой неделе Ближний Восток, да и весь остальной мир будут подводить итоги года, прошедшего после атаки движения ХАМАС на Израиль. Начавшаяся как ответная мера, операция ЦАХАЛ в Секторе Газа ожидаемо не принесла никаких позитивных результатов – израильские заложники не освобождены, Сектор Газа полностью разрушен, имеются многочисленные жертвы среди гражданских лиц. Более того, вместо завершения конфликта Тель-Авив открыл второй фронт на юге Ливана, тем самым резко повысив ставки в игре.

Объявление генсека ООН Антониу Гуттериша персоной нон грата в Израиле показывает, что на самом деле думает Тель-Авив о мнении международного сообщества по поводу своих действий на арабских территориях. Ключевого союзника – Вашингтон – политическая элита еврейского государства просто поставила перед фактом открытия второго фронта в Ливане за несколько часов до атаки. Еще год назад министр иностранных дел страны Эли Коэн отметил, что операции против арабских повстанцев будут продолжаться даже без западной поддержки.

Начиная операцию в Секторе в октябре 2023 года, Израиль выбирал между плохим и очень плохим вариантами:

1. Отказ от проведения наземной операции в Секторе Газа был бы воспринят в арабском мире как поражение Тель-Авива. Простые ковровые бомбардировки не привели бы к уничтожению ХАМАС как военизированной организации. Соответственно интенсивность ракетных атак территории Израиля только бы нарастала.

2. Проведение ограниченного по времени контртеррористического рейда (тогда обсуждалась трехмесячная операция) привело бы к уничтожению наиболее боеспособных структурных подразделений ХАМАС. Но сразу после вывода израильской армии из Сектора оставшиеся ячейки ХАМАС начали бы работу по восстановлению боеготовности. Таким образом, короткая по времени операция лишь на некоторое время обезопасила бы Израиль.

3. Гарантировать отсутствие ракетных атак может только долговременное, рассчитанное на годы, военное присутствие, при котором в Газе физически не останется неподконтрольных районов, откуда могли бы осуществляться пуски ракет. Именно этот вариант и был реализован.

Первоначально Израиль рассматривал наиболее жесткий вариант решения проблемы Сектора Газа – фактическое выдавливание всего населения (а это более двух миллионов человек) сначала в Египет, а затем, в конечном счете, в Европу. Тель-Авив не беспокоил риск того, что подобные действия подпадают под определение «этнические чистки». Ведь даже если подобные формулировки будут вынесены на рассмотрение Совбеза ООН, то США и Великобритания их со стопроцентной гарантией заблокируют.

Однако демарш арабских государств и последующее посредничество США и ЕС окончательно «похоронили» этот вариант. Европа в текущем состоянии просто физически «не потянет» новую волну беженцев с Ближнего Востока.

В результате после года военных действий в Секторе Газа власти Израиля оказались в стратегическом тупике:

• С военной точки зрения оставаться в Секторе нет смысла – реальное руководство движения ХАМАС давно рассредоточилось по странам Ближнего Востока. Партизанские действия в Газе ведут рядовые исполнители, ликвидация которых ничего не даст.

• Уход из Сектора приведет к восстановлению военной составляющей ХАМАС и возобновлению ракетных атак и терактов в приграничной зоне.



Если в границах, закрепленных резолюцией Совета безопасности ООН от 1947 года, то Израиль к такому решению не готов. Ведь придется возвращать значительную часть территорий, на которых к тому же располагаются стратегически важные объекты, обеспечивающие функционирование Израиля как страны. Но и на вариант разграничения территорий по границам 1967 года радикальная часть палестинских политических организаций просто не пойдет.

При этом фиксируется рост напряженности в других точках – на севере, вдоль границы Израиля с Ливаном и на Западном берегу. Начало операции на юге Ливана позиционируется Израилем как превентивные шаги по купированию рисков новой атаки.

Однако стоимость такой операции для Тель-Авива становится запредельной. Особенно с учетом постепенного втягивания в конфликт Ирана. ХАМАС в большей степени являлся и является прокси-структурой турецкой (а следовательно, и британской). А потому серьезной помощи со стороны Ирана за прошедший год он так и не получил. С партией «Хезболла» ситуация иная – это прямой союзник Ирана в Ливане. Игнорировать атаки на нее Тегеран не может.

В глобальном плане и Тель-Авив, и Лондон создают ситуацию, при которой ключевой геополитический игрок в лице США будет вынужден переключать внимание и военные ресурсы на Ближний Восток (при всем при том, что еще два года назад Штаты сворачивали свое присутствие в этой части мира). Хватит ли ресурсов у США – вопрос риторический: уже сейчас очевидно, что их не хватает. Соответственно в кратко- и среднесрочной перспективе снижаются риски обострения ситуации вокруг Китая/Тайваня.

Все явственнее становится понимание того, что британские политические элиты в геополитической конкуренции США и Китая сделали ставку на Поднебесную. И Лондон уже де-факто работает в интересах Пекина.