Если бы я стал министром спорта в Казахстане… Часть 2-я

В обновленном отраслевом законе от 15 апреля 2025-го, о котором было упомянуто в 1-й части статьи, предусмотрено, что профильное министерство разрабатывает и утверждает не только республиканский, но и все региональные перечни приоритетных видов спорта, плюс порядок их финансирования за счет бюджетных средств, а областные и городские управления обеспечивают выполнение этих решений. Наверное, появление таких законодательных норм оправданно. Но вызывает вопросы то, что понимается под словом «приоритетные».

Культ единоборств

В прежней редакции закона эта самая приоритетность определялась на основе ранжирования – «в зависимости от спортивных достижений (казахстанских атлетов – прим. авт.) на международных спортивных соревнованиях, национально-культурной традиционности вида спорта, наличия кадрового потенциала, материально-технической базы, массовости и от особенностей вида спорта, зависящих от климатических условий региона».

Теперь от введенной в 2018-м и, как считается, не оправдавшей себя системы ранжирования решили отказаться, а приоритетными считаются «виды спорта, включенные в программы и имеющие высокие спортивные результаты на Олимпийских, Паралимпийских, Сурдлимпийских, Азиатских, Параазиатских играх, и национальные виды спорта» (п.44-1 ст.1 закона). Не будем придираться к неграмотной формулировке этой новеллы и сосредоточимся на ее содержательной части.

Недавно, в последний день июня, на сайте министерства появилась новость под заголовком «Каждый третий вид спорта стал приоритетным». Сообщается, что этот статус получили свыше 60 видов. Какие именно, будут ли они разделены на группы по степени приоритетности, как это было при прежней системе ранжирования, пока неизвестно. Также непонятно, что понимается под видами – здесь часто возникает путаница. Например, в классификации МОК греко-римская, вольная и женская борьба образуют один вид спорта, но являются разными его дисциплинами, а у нас каждую из них принято рассматривать как отдельный вид. То же самое касается спортивной и художественной гимнастики; велогонок на шоссе и на треке; гонок на байдарках/каноэ и гребного слалома, пулевой и стендовой стрельбы…

Но в любом случае считать приоритетными сразу более чем 60 видов спорта (столько едва наберется в программах летних и зимних Олимпиад, вместе взятых, включая те, что у нас почти не культивируются) – значит нивелировать, «обнулить» сам этот статус. А на практике, скорее всего, мало что изменится: как и прежде, лучше других будут финансироваться единоборства, которые приносили и приносят Казахстану большинство медалей крупнейших международных соревнований, то есть обеспечивают «высокие спортивные результаты». Им и до сего дня уделялось куда больше внимания, чем остальным (футбол – отдельная больная тема); главным образом, под них заточена действующая на местах система ДЮСШ; юношеские, юниорские, национальные сборные по ним обеспечиваются всем необходимым в первоочередном порядке.



В целом принцип, по которому до сего дня определяли (и, похоже, продолжат определять) «главные», «второстепенные» и «третьестепенные» виды, представляется однобоким. Он игнорирует важные факторы, связанные с демографической и этнической спецификой различных регионов страны, с задачами, которые необходимо решать на тех или иных уровнях спортивной пирамиды.

Успехи успехам рознь

Взять детско-юношеский спорт, в котором главное – широкий охват юных казахстанцев полезными формами досуга, воспитание физически здорового подрастающего поколения, а уже потом подготовка олимпийского резерва. Очевидно, что здесь нужно ориентироваться, прежде всего, на желания и предпочтения самих детей. Например, те же единоборства популярны в южных и западных областях, преимущественно казахских. Тогда как в северных и восточных, где велика доля славянского населения, больше востребованы легкая атлетика, плавание, велогоночные, гребные, лыжные, коньковые виды. Да, последние уступают единоборствам с точки зрения результатов нашей страны на Олимпиадах и чемпионатах мира, но, если мальчики и девочки хотят заниматься именно ими, то, наверное, надо предоставить им такую возможность и выделить соответствующее финансирование.

В игровых видах мы и вовсе перестали надеяться на успехи казахстанских команд. Однако они содержат в себе такую привлекательную для детей составляющую, как азарт, а еще дают им возможность (не все, но многие, особенно футбол, хоккей, большой теннис) в случае выхода на более или менее высокий международный уровень стать богатыми людьми – тоже очень важный стимул, особенно для выходцев из малоимущих семей, к тому, чтобы серьезно заниматься спортом. Ведь эти виды благодаря особой зрелищности, обеспечивающей интерес со стороны широкой аудитории, и профессионализации генерируют значительные доходы (не у нас, но в большей части мира), чем не может похвастать большинство других, входящих в олимпийскую программу, в том числе бокс, борьба и другие единоборства.

Теперь что касается спорта высших достижений. Чем вызвана его государственная поддержка во многих странах, включая развитые (пожалуй, единственное исключение составляют США, где он не получает бюджетного финансирования, но где существуют налоговые преференции для компаний, оказывающих спонсорскую помощь в подготовке национальных сборных и отдельных атлетов)? В первую очередь, тем, что через победы на самых престижных международных соревнованиях осуществляется продвижение имиджа государства, его «мягкой силы».



Или такой пример. Расположенная на архипелаге в Тихом океане маленькая страна Фиджи с населением менее чем в миллион человек, имея в своем активе лишь четыре медали летних Игр за всю историю, известна в спортивном мире, как минимум, не меньше, чем Казахстан. Причем узнаваемость ей принесли не эти четыре награды, завоеванные в регби-7, а достижения в куда более популярном, но не входящем в олимпийскую программу классическом регби-14. О высочайшем уровне интереса к последнему на планете свидетельствует такая цифра: суммарная телевизионная аудитория последнего чемпионата мира, прошедшего в 2023-м, превысила 1 миллиард 330 миллионов человек. И сборная Фиджи, ни разу не становившаяся призером таких турниров, но дважды, в том числе в 2023-м, добиравшаяся до 1/4 финала, заработала свою порцию мировой известности.

Словом, при определении приоритетов нельзя исходить только из количества завоеванных медалей – критериев должно быть больше (о некоторых из них сказано выше). Наличие же единственного, согласно которому преимущество получат «виды, имеющие высокие спортивные результаты на Олимпийских и Азиатских играх», может привести лишь к дальнейшему снижению потенциала казахстанского спорта, к существенному ограничению выбора для детей и к консервации нынешнего положения, когда нашим болельщикам приходится надеяться на международные успехи лишь в считанных видах спорта.

Гендерный и этнический аспекты

На месте министра я бы также обратил серьезное внимание на гендерный фактор. При том, что на Олимпийских играх количество мужских и женских дисциплин, количество допускаемых к участию в них представителей обоих полов практически сравнялось (следствие курса МОК на обеспечение гендерного равенства), число казахстанских девушек, сумевших преодолеть сито квалификационного отбора на летние Игры, напротив, постоянно сокращается. А это, скорее всего, свидетельствует о том, что всё меньше наших юных соотечественниц связывают жизнь со спортом.

Если на ОИ-2016 отобрались 49 женщин (они составили почти половину атлетической делегации РК), то на ОИ-2020 – 31 (38,3 процента, а если считать мужскую команду ватерполистов, то еще меньше), на ОИ-2024 – 26 (32,9 процента, или менее трети). Для сравнения: за аналогичный период количество участниц ОИ от Узбекистана увеличилось с 23-х до 32-х (на прошлогодних Играх в Париж их было на 6 больше, чем представительниц Казахстана), а их доля в составе национальной олимпийской делегации – с 32,9 до 47,1 процента, опять же без учёта игровых командных видов.

Кроме того, не мешало бы проанализировать этнический состав наших сборных. На ОИ-2024 отобрались 79 казахстанцев. За вычетом 14 натурализованных атлетов расклад был такой: казахов и казашек – 30, представителей других этносов – 35, то есть соответственно 46,2 и 53,8 процента. Тогда как в общем составе населения страны доля «титульных» достигла уже 71,3 процента.



Тогда как в делегации того же Узбекистана, поехавшей на ОИ-2024, этнические узбеки, составляя львиную долю среди единоборцев, в то же время были широко представлены и в других видах спорта – в таких сборных 22 из 28 участников Олимпиады от этой страны, или 78,6 процента (без учета футболистов и натурализованных атлетов), были «титульными». Особенно много их в легкой атлетике, гребле, спортивной и художественной гимнастике, есть они также в фехтовании, стрельбе из лука, тяжелой атлетике. Сравните 20,0 процента у нас и 78,6 процента у них. Это говорит о том, что соседи стараются культивировать среди узбекских детей, включая девочек, самые разные виды спорта. И такой подход, думается, куда более перспективен, чем принятый в Казахстане…

Первая часть статьи здесь