Как казахи начали революцию в Синьцзяне, и во что это вылилось

80 лет назад, в середине ноября 1944 года, на территории трёх северных округов Синьцзяна, примерно наполовину населённых казахами, была образована Восточно-Туркестанская республика – ВТР (к её названию иногда добавляют слово «революционная»). Она взяла курс на выход из состава Китая и создание независимого государства, полагаясь в этом на политическую, военную и финансовую поддержку со стороны Советского Союза, который преследовал собственные интересы.

«Просоветская» провинция

Синьцзян, или Восточный Туркестан, как его называли за пределами Поднебесной, всегда был неспокойным регионом: мусульманские народы (уйгуры, казахи, дунгане, киргизы и другие), составлявшие около 90 процентов населения провинции, часто поднимали антикитайские восстания, которые жёстко подавлялись. Но в 1930-1940 годах Синьцзян почти на два десятилетия оказался на периферии внимания центральной власти, которая была занята внутренними распрями, конфликтом с Японией, переросшим в 1937-м в затяжную и кровопролитную войну (едва ли не вся восточная часть Китая попала под японскую оккупацию), а после завершения Второй мировой – противостоянием с коммунистами.

В такой ситуации провинция фактически перешла под контроль соседнего СССР. При этом политика Москвы в её отношении на протяжении указанного периода носила противоречивый характер, могла резко меняться в зависимости от международной обстановки, от текущих внешнеполитических и внутриполитических задач.

Осенью 1933-го уйгурское восстание, поддержанное дунганами, в тех районах Синьцзяна, которые прилегали к границам Таджикской ССР и Киргизской АССР, привело к созданию Тюркской Исламской республики Восточный Туркестан со столицей в Кашгаре. Её провозгласили 12 ноября. Она решила жить на основе законов шариата, её лидеры ориентировались на Турцию, а также были настроены на сближение с Великобританией, вековым противником России в так называемой «Большой игре» за влияние на Центральную Азию.



Тогда же губернатором всей провинции при активной поддержке Москвы стал Шэн Шицай. До середины 1942-го он занимал откровенно просоветскую позицию, даже вступил в ряды Всесоюзной коммунистической партии (большевиков), а незадолго до начала Великой Отечественной предлагал включить Синьцзян в состав СССР в качестве союзной республики. Но Сталин, как пишут историки, счёл это несвоевременным. Ведь такой шаг вызвал бы серьёзное осложнение отношений с Китаем, а в тот момент для СССР, который стоял перед угрозой масштабной войны одновременно с Германией и её союзницей Японией, это было крайне нежелательно: китайская армия, сражавшаяся на востоке с японской, отвлекала на себя её значительные силы.

Неоднозначная фигура

К концу 1930-х наибольшее беспокойство Шэну стали доставлять северные районы Восточного Туркестана, населённые в основном казахами, численность которых увеличилась за счёт бежавших туда из Советского Союза в годы Ашаршылыка. Особенно досаждал Алтайский округ, граничивший на своём западе с Казахской ССР, а на востоке с Монголией. В 1940-м там произошло Коктогайское восстание. Для его подавления Шэн, хотя и имел в своём распоряжении 20 тысяч солдат, попросил помощи у СССР, который её оказал. Также были привлечены монгольские военнослужащие

В тот же период широкую известность в Алтайском округе получил Оспан Ислам-улы. Сегодня в Казахстане его рисуют исключительно с положительной стороны – как благородного и идейного защитника интересов казахского населения. У нас вообще почти любая историческая фигура – либо ангел во плоти, либо средоточие всех грехов и пороков: с тем, что в одном человеке могут уживаться и позитивное, и негативное (как обычно и происходит), многие не хотят мириться.

Оспан Ислам-улы

Наверное, это была действительно незаурядная личность. В то же время, согласно данным, которые приводят исследователи, в том числе не испытывающие симпатий ни к СССР, ни к Китаю (азербайджанский историк Джамиль Гасанлы, профессор Университета Хопкинса в США Сергей Радченко и другие), Оспан не брезговал заниматься грабежами. Кроме того, отмечается его жестокость в отношении людей, даже соплеменников, не желавших ему подчиняться, не соблюдавших религиозные предписания. А ещё он несёт ответственность за убийства вполне мирных советских специалистов, работавших в тех местах, – в частности, геологов, присланных на разведку залежей нефти, урана, цветных металлов.

В 2003-м была издана книга «Мятежное сердце Азии», написанная историком Василием Петровым. Он родился в городе Чугучаке, центре Тарбагатайского округа, соседнего с Алтайским, и во время восстания 1944-го, поддержав его, воевал в составе казахского партизанского отряда Калибека, а позже переехал в Казахстан, жил и работал в Усть-Каменогорске. В своих воспоминаниях Петров, тепло отзываясь о Калибеке (несмотря на то, что тот позже перешёл на сторону противника), в целом о казахах, крайне негативно охарактеризовал и Оспана, и его роль в революционных событиях. Последний, по словам автора книги, вместе со своими людьми «грабили мирное население, независимо от национальной принадлежности», из-за чего «пользовались всеобщей ненавистью, прежде всего, алтайских казахов».



Впрочем, мы забежали немного вперёд. А прежде, чем вернуться в начало 1940-х, следует сказать, что конечной целью Оспана было создание на территории Алтайского округа казахского ханства – разумеется, во главе с ним самим. Ради её достижения он готов был вступать в альянс с кем угодно, что впоследствии и продемонстрировал: в зависимости от складывавшейся ситуации Оспан сотрудничал то с сепаратистским движением (будучи сам его участником), то с китайской администрацией Синьцзяна, то с коммунистическими режимами СССР и Монголии, то с американским ЦРУ.

В 1941-42 годах отряды Оспана, уйдя в горы, стали совершать оттуда набеги, которые создавали немало проблем и правительству Синьцзяна, находившемуся в Урумчи, и «опекавшим» его советским спецслужбам. Но спустя некоторое время последние, ранее объявившие, по сути, охоту на «разбойника», вдруг решили «подружиться» с ним и даже стали называть его не иначе как Оспан-батыр. Что стало причиной столь разительной перемены в отношении, как они называли, «бандита»?

Ставка на сепаратизм

После начала Великой Отечественной войны Шэн под впечатлением от неудач Красной армии стал всё больше отходить от просоветской позиции в пользу налаживания тесных связей с гоминьдановским правительством Чан-Кайши, а также со США. Причём он перешёл и к практическим действиям, организовав массовые репрессии в отношении китайских коммунистов, а также чиновников и военных, симпатизировавших Москве (среди казнённых оказался Мао Цзэминь, родной брат Мао Цзэдуна), и создавая препятствия для торговой миссии СССР, которую, в конце концов, пришлось отозвать. Также Шэн активно содействовал открытию в Урумчи консульств США и Великобритании (ранее там было только советское). Всё это означало провал десятилетних усилий Кремля по установлению политического контроля над провинцией.



Уже после распада СССР историки получили доступ к прежде строго засекреченным архивным документам. В том числе к протоколу заседания Политбюро ЦК ВКП (б), на котором рассматривался синьцзянский вопрос. Среди прочих мер было предложено создать там нелегальные «группы национального возрождения» - уйгурские, казахские и другие, в которые предстояло объединить как местных жителей, так и кадры, подготовленные в республиках Средней Азии и в Казахстане: лидерам их Компартий и председателям совнаркомов дали соответствующие поручения. Эти группы должны были быть обеспечены необходимым вооружением, для оказания им помощи в Восточный Туркестан направлялись советские резиденты.

В этом смысле интересна история Далелхана Сугурбаева. Он родился на территории современной Монголии в семье главы одного из казахских родов, который позже перебрался в Тарбагатайский округ Синьцзяна. Там в 15-летнем возрасте Далелхан потерял старшего брата, который заменил ему умершего отца, а всему роду – предводителя: его убили белогвардейцы, вытесненные туда Красной армией. Возможно, это и предопределило его «идеологический» выбор.

Далелхан Сугурбаев

Занявшись политической деятельностью, Сугурбаев в 1941-м оказался под угрозой ареста (Петров утверждал, что он сидел в тюрьме, но бежал) и был вынужден уехать в СССР. Там Далелхан изучал в Алма-Ате марксизм, военное дело, а осенью 1943-го вернулся в Восточный Туркестан, воевал сначала вместе с Оспаном (как утверждают некоторые источники, они были родственниками по материнской линии), потом против него, получил звание генерала, руководил округом, был членом коалиционного правительства Синьцзяна.

Продолжение следует