Мегапроекты в Центральной Азии: вызовы и угрозы для Казахстана

Центральная Азия переживает эпоху амбициозных мегапроектов, которые способны радикально изменить энергетический, экономический и инфраструктурный ландшафт региона. Среди них выделяются АЭС, которую начали строить в Узбекистане, Рогунская гидроэлектростанция в Таджикистане и каскад Камбаратинских ГЭС в Кыргызстане. Возведение столь крупных объектов, имеющее целью достижение энергетической независимости и обеспечение устойчивого развития соседних с нами стран, несут значительные экологические, экономические и геополитические риски для Казахстана.

В то время как у нас продолжаются внутренние дебаты о целесообразности строительства собственной атомной электростанции (несмотря на то, что политическое решение уже принято), проекты, реализуемые соседними государствами в непосредственной близости от наших границ, остаются на периферии внимания казахстанцев. Между тем, они заслуживают интереса хотя бы с точки зрения их потенциального влияния на то, что называется нашей национальной безопасностью.

В Узбекистане строят первую в Центральной Азии атомную электростанцию. Под нее выбрано место в Джизакской области близ озера Тузкан, всего в 40 километрах от границы с Казахстаном. Проект, реализуемый совместно с российским «Росатомом», предусматривает возведение малой АЭС мощностью 330 мегаватт с шестью модульными реакторами РИТМ-200Н. Строительство началось в прошлом году, запуск первого энергоблока запланирован на 2029-й. Сразу после этого Узбекистан собирается построить более мощную станцию, а в целом проект позиционируется как шаг к энергетической независимости и углеродной нейтральности, которых страна намеревается достичь к 2050 году.

К участию в создании АЭС привлечены международные партнеры: Россия поставляет реакторы, с Китаем обсуждается возможность приобретения турбин и технологий сухих градирен, а европейские компании, включая венгерские, готовы обеспечить поставки вспомогательного оборудования. Согласно имеющимся данным, строительство будущей станции находится на начальной стадии, возводятся вспомогательные здания, а в мае с.г. приступили к изготовлению оборудования, такого, как фланцы для реакторов.



Еще одна угроза связана с водными ресурсами. Озеро Тузкан, рядом с которым появится атомная станция, является пересыхающим соленым водоемом, неспособным обеспечить охлаждение реакторов без дополнительного забора из реки Сырдарья. Это может усугубить проблему вододеления в Центральной Азии. Наша страна уже сталкивается с нехваткой воды для орошения посевов в Туркестанской и Кызылординской областях. Увеличение ее забора для нужд АЭС может поставить аграриев юга Казахстана в еще более сложное положение и приблизить экосистему Аральского бассейна к окончательной деградации. А Шардаринское водохранилище, откуда берут питьевую воду крупные города, рискует оказаться загрязненным в случае утечки радиации или теплового воздействия.

Узбекистан рассматривает возможность использования технологии сухого охлаждения, позволяющей минимизировать потребление воды, и венгерская компания MVM EGI планирует осуществить ее техническую оценку. Однако даже эти меры не устранят полностью риски. Узбекистан не является участником Конвенции Эспо, что освобождает его от обязанности уведомлять соседние страны о проектах с трансграничным воздействием. Это ограничивает возможности Казахстана в плане получения соответствующей информации. Наше Министерство иностранных дел, ссылаясь на нормы МАГАТЭ, уже выразило обеспокоенность, однако юридические рычаги давления недостаточны.

Еще одним крупным объектом, угрожающим Казахстану, является Рогунская ГЭС в Таджикистане мощностью 3600 мегаватт и высотой плотины 335 метров. Ее строительство началось почти полвека назад, в 1976-м, но после распада СССР было приостановлено. Возобновление работ в «нулевые» годы привело к запуску первых двух агрегатов (в 2018-м и 2019-м), а полное завершение реализации проекта ожидается к 2035-м. Его стоимость оценивалась в 6,29 миллиарда долларов, однако с учетом всех затрат достигла уже 12 миллиардов. Строительство поддерживается международными институтами, такими, как Азиатский банк развития, который рассматривает возможность предоставления в нынешнем году займа на 500 миллионов долларов.

Для выработки электроэнергии воду будут накапливать в водохранилище объемом 13,3 миллиарда кубометров. Вместе со строительством оросительного канала Кош-Тепа в Афганистане, который будет забирать из Амударьи до 10 миллиардов «кубов» ежегодно, это может привести к кардинальному изменению режима стока самой большой реки в Центральной Азии. Нельзя исключать вероятности того, что Узбекистан, лишившись значительных объемов амударьинской воды, попытается компенсировать их за счет сырдарьинской. А это уже напрямую затронет интересы нашей страны.



Также нужно иметь в виду сейсмическую активность в тех местах, где строится Рогунская ГЭС: землетрясения силой до 9 баллов там случаются нередко. А это сопряжено с риском возникновения техногенной катастрофы. Возможный прорыв плотины приведет к масштабному наводнению, которое способно нанести огромный ущерб всем странам, расположенным ниже по течению, вызвать разрушения инфраструктуры и массовые перемещения населения. Несмотря на заверения таджикских властей относительно безопасности проекта, опасения сохраняются. Тем более что есть проблемы с мониторингом – на это указывают активисты из Узбекистана и Туркменистана.

Третий мегапроект с трансграничным воздействием – каскад Камбаратинских ГЭС в Кыргызстане. Камбарата-1 с мощностью 1860 мегаватт возводится на реке Нарын, главном притоке Сырдарьи, и оценивается в 3 миллиарда долларов. Строительство началось в 2010-м, но из-за финансовых и технических сложностей продвигалось медленно. В прошлом году оно получило новый импульс благодаря российским и китайским инвестициям. Камбарата-2, гораздо менее мощная станция (240 мегаватт), частично уже функционирует. Реализация проекта направлена на обеспечение Кыргызстана электроэнергией и экспорт в соседние страны, включая Казахстан.



Всё это создает для Казахстана серьезные вызовы, на которые необходимо реагировать оперативно и адекватно.

Во-первых, следует усилить дипломатическую активность через двусторонние переговоры с Узбекистаном, Таджикистаном и Кыргызстаном, а также через региональные платформы, такие, как Международный фонд спасения Арала, и международные вроде Конвенции ООН по трансграничным водам. Создание независимой комиссии с участием экспертов из стран бассейна Аральского моря позволит обеспечить прозрачность и учесть интересы Казахстана, включая гарантированный сток по Сырдарье.

Во-вторых, нужно активизировать работу, направленную на более рациональное использование водных ресурсов. Инвестиции в модернизацию ирригационных систем, внедрение капельного орошения в Кызылординской, Туркестанской и Жамбылской областях позволят сократить водопотребление на 20–30%. На эти цели необходимо выделить не менее 500 миллионов долларов в течение пяти лет, привлекая средства международных доноров, таких, как Азиатский банк развития.

В-третьих, важно в кооперации с другими государствами Центральной Азии развивать ветровую и солнечную энергетику, чтобы снизить зависимость стран региона от ядерных и гидроэнергетических станций, несущих с собой определенные риски. Казахстан обладает значительным потенциалом в этой области, а Узбекистан имеет успешный опыт использования энергии солнца, накопленный при поддержке Всемирного банка.