Центральная Азия и КНР: все идет по плану. Китайскому

Николай Кузьмин, политолог:

Накануне саммита многие казахстанские СМИ задавались вопросом: чем вызван такой рост интереса к нашему региону со стороны всех глобальных игроков, включая Китай? И приглашенные ими эксперты отвечали в духе: а потому что мы такие умные и красивые, и ресурсов у нас много, и рынок растущий, а главное – мы вместе, а когда мы вместе, мы особенно привлекательны.

Во-первых, единство центральноазиатских государств ограничивается географией – мы расположены в одном месте. Наши страны похожи на кусочки жести, которые имеют общее происхождение (все были частью одной консервной банки), общие физические и химические характеристики, но не проявляют никакого стремления к сближению. Так и у наших стран – нет общей стратегии развития, нет единой концепции региональной безопасности, нет ни одного совместного экономического проекта.



Во-вторых, нет никакого внезапного роста внимания к нашему региону, какими бы красивыми и умными мы ни были. Китай на протяжении последних пяти лет объединяет и форматирует Центральную Азию под свои цели и задачи – геополитические и геоэкономические. Это системная работа, в которой саммиты – реперные точки на пути к поставленной цели, а не свидетельство желания конкурировать с Россией или роста нашей инвестиционной привлекательности.

Наша судьба

Напомним, что предложение о создании механизма «Центральная Азия – Китай» было выдвинуто Пекином в 2020-м, во время пандемии. В том же году прошла встреча на уровне министров иностранных дел в формате видеоконференции. Было принято решение о регулярных встречах. Последняя прошла в апреле этого года в рамках подготовки к саммиту в Астане.

В январе 2022-го опять же в формате видеоконференции состоялся саммит «Центральная Азия – Китай», посвященный 30-летию установления дипломатических отношений. Его можно условно считать «нулевым». Центральным пунктом принятой на нем декларации стало заявление о наступлении новой эпохи отношений между государствами Центральной Азии и Китаем, которая выражается в строительстве сообщества единой судьбы КНР и ЦА. Об этом событии, на котором была поставлена цель и задано направление движения всех шести государств, Си Цзиньпин напомнил в своем выступлении в Астане.

На первом саммите в Сиане в 2023 году Председатель Си изложил своим партнерам из Центральной Азии основные направления работы по строительству этого сообщества единой судьбы региона. Были заявлены основные институты форума. Саммит решили проводить раз в два года попеременно в КНР и одной из стран ЦА в алфавитном порядке. Казахстан по алфавиту идет первым, и второй саммит проходил у нас именно по этой причине, а не потому, что к нам какой-то особый интерес стали проявлять или потому, что решили бросить увесистую гирьку на геополитические весы. Было также решено создать механизм встреч на уровне министров ключевых и приоритетных сфер сотрудничества, рассмотреть возможность учреждения секретариата «Центральная Азия – Китай». Уже в 2024-м были созданы и секретариат (с офисом в Сиане), и министерские комитеты. Заработала и «вторая дорожка» саммита – в начале июня прошел уже пятый Форум аналитических центров стран ЦА и КНР. В январе этого года состоялось первое заседание Делового совета «Центральная Азия – Китай», а на полях Астанинского саммита – второе.

Трудно оценить реальное положение дел, но тезис о гармонизации и сопряжении китайской Инициативы пояса и пути с национальными стратегиями развития государств ЦА присутствует в итоговых документах всех саммитов – виртуального, первого и второго.



В Астане участники саммита подписали Договор о вечном добрососедстве, дружбе и сотрудничестве между всеми шестью странами. Это рамочное соглашение, определяющее принципы межгосударственных отношений. Оно интересно тем, что в нем указана общая цель – создание сообщества единой судьбы Центральной Азии и Китая. Как и Астанинская декларация, он составлен китайцами. Это видно не только по общей стилистике документа, но и по тому, что в него фактически включены положения инициативы Председателя Си о глобальной безопасности.

По-китайски говорить…

В Астане Китай перешел к новому этапу форматирования региона – созданию того, что Александр Аузан назвал бы неформальными институтами. Председатель Си в своем выступлении на саммите заявил о том, что КНР и страны ЦА совместными усилиями создали «дух Китай-Центральная Азия», характеризующийся взаимными уважением, доверием и выгодой, а также взаимовыручкой и совместной модернизацией. А в первом же пункте Астанинской декларации, принятой по итогам саммита, стороны отмечают формирование «духа Центральная Азия – Китай» и заявляют о намерении развивать его.

«Дух» как элемент политического дискурса нельзя назвать совсем уж новым явлением. Выражения «дух Женевы» и «дух разрядки» из 50-х годов прошлого века были по-новому интерпретированы Пекином и предложены в виде «духа ШОС», который означает корпус неформальных, но всеми признанных принципов, норм и правил и включается практически во все концептуальные документы организации.



Если кто-то думает, что китайцы могут говорить что угодно, тогда как мы привычно будем повторять про логистический хаб, транскаспийский маршрут и сотни наименований готовой продукции, которые мы можем экспортировать, тот может заглянуть на сайт Ак орды: «Касым-Жомарт Токаев высоко оценил инициативу Председателя КНР Си Цзиньпина о создании «сообщества единой судьбы сопредельных стран», отметив ее соответствие принципам равноправного партнерства, взаимной выгоды и уважения. Глава государства выразил удовлетворение тем, что эти принципы нашли отражение в «Договоре о вечном добрососедстве, дружбе и сотрудничестве», который будет подписан по итогам саммита». Можно не сомневаться, что на следующем саммите в выступлениях лидеров наших государств будут звучать слова не только про единую судьбу, но и про дух.

Первые среди равных

Все участники диалога «Центральная Азия – Китай» равны, а Казахстан первый лишь по алфавиту, но все же то, что второй саммит прошел в Астане, подчеркивает своего рода иерархию участников.

Когда сообщается, что за первые пять месяцев этого года товарооборот между КНР и нашим регионом вырос на 10,4% по сравнению с тем же периодом прошлого года и составил 39,93 млрд долларов (по данным Главного таможенного управления Китая), то надо иметь в виду, что почти половина взаимной торговли приходится на Казахстан. По итогам 2024 года общий объем торговли Китая с Центральной Азией составил 94,8 млрд долларов, из которых на Казахстан пришлось 43,8 млрд, на Кыргызстан – 22,7 млрд, на Узбекистан – 13,8 млрд, на Туркменистан – 10,7 млрд, на Таджикистан – 3,9 млрд долларов.



Символическое значение нашего региона для Китая на 90% имеет казахстанское содержание. Именно в Алматы в 2013 году Председатель Си выступил со своей инициативой Экономического пояса Шелкового пути. Именно в нашей стране началась реализация официальной политики сопряжения этой инициативы сначала с государственной программой «Нурлы жол», а несколько лет назад – с Транскаспийским международным транспортным маршрутом.

Теперь перед нами открывается новое направление сотрудничества – милая нашему сердцу история. На втором саммите были обозначены временные рамки дружбы и сотрудничества между Китаем и Центральной Азией. В Пекине решили вести отсчет с путешествия в наш регион дипломата Чжан Цяня во втором веке до нашей эры, во времена династии Хань. Наши историки до сих пор ориентировались на улус Джучи как на исходную точку формирования казахского государства. Теперь, получается, им надо копать глубже, изучать времена хунну. Уверен, они справятся, надо лишь дать им правильные установки и финансирование. Китайцы тоже должны поделиться архивными документами и деньгами. Они теперь отвечают за тех, с кем связали свою судьбу.