Самой кассовой картине «Казахфильма» – 55 лет: кто и как устроил конец атаману?

В этом году исполнится 55 лет со дня завершения съемок художественного фильма «Конец атамана» и трагической кончины его режиссера Шакена Айманова, который совсем немного не дожил до премьеры своего детища. За первые двенадцать месяцев проката двухсерийная приключенческая кинолента собрала суммарную аудиторию в 30,6 миллиона зрителей – лучший показатель за всю историю казахстанского кинематографа. Вряд ли этот рекорд когда-нибудь будет побит.

Работу над своей последней картиной Шакен Айманов, на тот момент руководитель «Казахфильма», закончил за несколько месяцев до 50-летней годовщины убийства Александра Дутова. Кстати, именно знаменитый казачий атаман, родившийся в Казалинске (сегодня Кызылординская область), стал первым в череде крупных фигур, ликвидированных или похищенных советскими спецслужбами на территориях других стран. Впоследствии этот ряд пополнили лидеры «белого движения» в эмиграции генералы Александр Кутепов и Евгений Миллер, а позже Лев Троцкий, Степан Бандера и другие…



Написавшие сценарий Андрей Михалков-Кончаловский, Эдуард Тропинин и Андрей Тарковский (последний участвовал в этом, видимо, лишь постольку-поскольку и для подработки: завершив съемки своего шедевра «Андрей Рублев», который продолжали мурыжить киночиновники, он на три года остался без дела) и режиссер Шакен Айманов с поставленной задачей справились. Картина вызвала большой зрительский интерес и собрала хорошую кассу – она вошла в топ-10 лидеров советского кинопроката по итогам 1971-го (выручка от продажи билетов составила свыше 15 миллионов рублей при том, что на производство двухсерийных фильмов обычно выделяли меньше одного миллиона). «Казахская составляющая» в сюжете киноленты тоже очевидна. Правда, ради нее пришлось изрядно пожертвовать исторической правдой.

Главный герой фильма – Касымхан Чадьяров, начальник Жаркентской уездной милиции, роль которого исполнил Асанали Ашимов. По сюжету, он вместе с председателем Семиреченского ЧК Николаем Суворовым (в образе которого предстал известный российский актер Виктор Авдюшко, спустя три года удостоенный звания народного артиста РСФСР) разрабатывает операцию, цель которой – ликвидация Дутова, находящегося с остатками своей армии в китайском Синьцзяне и вынашивающего планы вторжения на советскую территорию с целью захвата власти.

Чадьяров при помощи Суворова (никто другой в ЧК не знает о том, что они затеяли) инсценирует побег из тюрьмы, в которую его упрятали якобы за предательство, а потом оказывается в Суйдуне, где находится ставка Дутова. Через полковника Аблайханова, своего старого знакомого, он втирается в доверие к атаману, обещая поднять верных ему, Касымхану, людей в случае наступления «белых» – вот только оружием бы помогли. А впоследствии убивает обоих. Причем делает всё в одиночку.

Жену Чадьярова зовут Салтанат; в их доме мы видим на ковре казахские национальные узоры; чекисты, участвующие в аресте, который предшествует побегу и внедрению Касымхана в окружение атамана, называют его сыном бая; держать связь с Суворовым и уходить от погони ему помогают казахские джигиты; в его разговорах с Аблайхановым и Дутовым затрагивается тема казахской автономии; Жаркент предстает в киноленте городом, населенным преимущественно казахами (в действительности тогда они составляли лишь маленькую часть жителей, уступая по численности и дунганам, и русским, и татарам, не говоря уже об уйгурах)…



Чанышев, ставший главным прототипом Чадьярова, в действительности был сыном богатого татарского купца по имени Гали. Есть сведения, хотя и неподтвержденные, что после 1917-го он занимался контрабандой опиума, оружия, разных товаров из Синьцзяна, где жил его родной дядя, имевший большое состояние и широкие связи. Но потом стал сотрудничать с советской властью и в 22-летнем возрасте возглавил уездную милицию (в фильме Касымхан выглядит старше). Впрочем, есть и другая версия: она гласит, что чекисты узнали о контактах Чанышева с людьми из окружения Дутова и, взяв его близких в заложники, поставили перед ним ультиматум – либо прощайся с родными, либо ликвидируй атамана. В общем, там много непонятного. Что же касается Ходжамьярова, то ему, рожденному в не очень состоятельной уйгурской семье, было 26 лет. По некоторым данным, впоследствии он руководил Жаркентским горсоветом, но во второй половине 1930-х, как и Чанышев, попал под репрессии и был расстрелян.

Авторы фильма объединили две эти фигуры в одну и дали главному герою фамилию Чадьяров (первые буквы от «Чанышев», последние от «Ходжамьяров»). Именно этот вымышленный персонаж в одиночку убивает и атамана, и Аблайханова. Тогда как в подлинной истории, повторимся, всё обстояло иначе.

Кстати, Меделхан Аблайханов, роль которого исполнил Нурмахан Жантурин, в отличие от Чадьярова, – реально существовавший человек. Но, во-первых, он прожил еще, как минимум, 10 лет, после чего, в начале 1930-х годов, его следы затерялись на просторах Синьцзяна. То есть Меделхан не мог быть убит вместе с атаманом (на самом деле вторым, кого застрелил Ходжамьяров, оказался адъютант по фамилии Лопатин). Во-вторых, он, потомок Аблай-хана, произведенный в полковники Дутовым, не был казахским «автономистом», как показано в фильме, – этот чингизид, что довольно странно, придерживался монархических убеждений. «Автономистом» же был его старший брат Мигдатша, который участвовал в формировании военных отрядов «Алаш-Орды» и умер в 1919-м от болезни.

Есть в киноленте и другие нестыковки с реальными историческими событиями. Например, в беседе с главным героем Дутов говорит о том, что не допустит никакой автономии, и о своей приверженности лозунгу «Россия единая и неделимая». Но тут стоит напомнить, что в середине 1918 года, будучи правителем Оренбуржья, он вынашивал проект создания Юго-Восточного союза, в составе которого собирался объединить территории Оренбургского, Астраханского, Уральского, Сибирского и Семиреченского казачьих войск, Степного и Туркестанского краев (то есть Казахстана), Башкирии, а также Хивинского ханства и Бухарского эмирата.



И уж вовсе явно притянутым за уши выглядит такой эпизод. После побега из тюрьмы главный герой скачет домой, чтобы перед уходом «за кордон» проститься с женой и сыном. Но Салтанат не разрешает Касымхану увидеться с мальчиком и говорит ему: «Благодарю аллаха, что сын еще мал, сможет забыть тебя и не испытать стыда, с которым мне суждено жить до могилы… Ты умер и для него, и для меня». Невозможно даже представить, чтобы в то время восточная женщина могла отказаться от мужа только потому, что тот, как ей сказали, предал большевистскую власть. Здесь читается тот самый идеологический подтекст, о котором говорилось выше и который сегодня выглядит нелепым, - мол, советский режим был настолько близок казахам, что ради него они могли пожертвовать даже семейными отношениями.

Впрочем, это теперь, спустя три десятилетия после распада СССР, когда нам открылось многое из того, о чем мы даже не подозревали, когда нам доступны самые разные источники, мы можем позволить себе анализировать фильм с исторической и идеологической точек зрения. А тогда, в начале 1970-х, массовый зритель о таких вещах особо не задумывался, верил в то, что видел на экране, и искренне сопереживал «борцам за светлое будущее». Благо кинолента получилась действительно интересной и заслуживающей внимания широкой аудитории. К тому же она была все-таки не документальной, а художественной…