Партнерство РК с «Талибаном»: риски есть, но и выгоды очевидны

Накануне Нового года стало известно, что Казахстан собирается исключить «Талибан» из списка запрещенных организаций, хотя еще полгода назад МИД РК заверял, что его статус останется неизменным. О том, чем продиктован данный шаг и какими последствиями он может обернуться, в том числе на фоне продолжающейся исламизации казахстанского общества, мы беседуем с историком, политологом, востоковедом Султаном Акимбековом.

- Султан Магрупович, как вы расцениваете такой разворот?

- Как весьма прагматичный ход со стороны Казахстана, у которого объём торговли с Афганистаном превышает миллиард долларов в год и который проводит с ним совместные бизнес-форумы. Да, с учётом того, что правительство этой страны до недавнего времени признавалось террористическим, данный шаг выглядел как-то странно. Но формально мы ничего не нарушаем. Совет Безопасности ООН уже не считает «Талибан» террористической организацией, поэтому Казахстану ничто не мешало принять такое решение.

Кроме того, с Афганистаном активно взаимодействует и соседний с нами Китай, который в прошлом году назначил туда нового посла. Это еще не полноценное признание «Талибана», но уже запрос агремана для нового дипломата. То есть, почти признание. Так что Казахстан сделал этот шаг в рамках некой общей тенденции.

- Возможно ли скорое признание талибов? Как они должны его заслужить?

- Пока речь о признании не идет, поскольку в Афганистане не решены вопросы с инклюзивным правительством и правами женщин. «Талибан» не собирается выполнять эти требования, предъявляемые мировым сообществом, соответственно и признания в ближайшее время ждать не стоит. Но взаимодействовать с ним все равно необходимо, в том числе для того, чтобы он слишком не радикализировался и чтобы был возможен диалог о тех же правах населения и о прекращении активности наиболее радикальных организаций.

- Какие выгоды несет Казахстану сотрудничество с Афганистаном?

- С «Талибаном» можно и нужно торговать. С одной стороны, для Казахстана это рынок сбыта. С другой, поставки из нашей страны играют критически важную роль в снабжении населения Афганистана, значительная часть которого находится на грани гуманитарной катастрофы. Так что мы одновременно помогаем и афганским гражданам, и себе, и другим странам. Ведь если случится гуманитарная катастрофа, то возможен наплыв миллионов беженцев на территории соседних государств.

- Не получится ли так, что мы выпустим джинна из бутылки? Ведь наша религиозно безграмотная молодежь вполне может проникнуться идеями радикального движения...

- Да, конечно, риски есть. С учетом перенаселенности Центральной Азии, экономических сложностей можно ожидать роста привлекательности религиозных идей. Но эта проблема способна проявиться только в среднесрочной перспективе. К тому же, если говорить о «Талибане», то его идеология далека от той, которой придерживаются мусульмане в нашем регионе.

Речь идет о деобандийском направлении в исламе - весьма ортодоксальном, но пока малознакомом для нашего населения. Большее влияние на нас имеют либо традиционный ислам, условно связанный с суфийской традицией, либо заимствованный из арабского мира салафизм. Деобандов у нас пока не было. Но, конечно, надо учитывать, что «Талибан» начинался с множества медресе, открытых пакистанской партией «Джамиат-и улема» в Северо-Западной пограничной провинции Пакистана для афганских беженцев. Так что остаётся наблюдать, как все будет развиваться.