Межэтника, язык, религия: кто и как должен обсуждать эти темы в Казахстане?

Межэтнические отношения, языковой вопрос и религиозная жизнь – едва ли не самые чувствительные темы в нашей стране. Они то и дело становятся предметами ожесточенных дискуссий в обществе. Снизить градус напряженности не удается, как минимум, по двум причинам: слишком много накопилось противоречий и слишком много развелось желающих «похайповать» на них.

Эту проблему в своей недавней статье «Консолидация и развитие» поднял госсоветник РК Ерлан Карин, который призвал всех, кто выходит в публичное поле, не допускать нагнетания конфликтности в обществе. Однако далее последовали тезисы, которые вызывают серьезные вопросы и к автору, и к власти в целом. А именно: что «дискуссии по этим темам возможны только профессионального характера, исключительно в кругу профильных специалистов и экспертов» и что «государство будет жестко пресекать любые поползновения, направленные на раскачивание и раскол нашего общества, действуя при этом строго в правовом поле».

Можно ли расценивать эти заявления как сигнал обществу, что государство берет курс на «закручивание гаек» и ограничение участия граждан в обсуждении столь важных вопросов? А где же тогда принципы демократии, свобода слова, призывы к повышению гражданской и общественной активности, необходимость учитывать при принятии ключевых решений мнение народа? Выходит, люди должны молча наблюдать за тем, что за них решат эксперты и власть? За ответами мы обратились к экспертам.

Ольга Симакова, координатор проектов Общественного фонда «ЦСПИ «Стратегия»:
«Нам надо научиться нести ответственность за свои слова и действия»

- На мой взгляд, такая постановка вопроса выглядит как вырванная из контекста. В статье несколько раз идет отсылка к теме силы общественного мнения (оно «стало весомым элементом политической жизни», нужно «разговаривать с людьми», поддерживать «постоянный диалог», «прямую коммуникацию со всеми социальными группами и субъектами гражданского сектора» и т.д.). Я бы даже сказала, что принцип «слышащего государства» является дискурсным в этой статье. Читателю навязчиво, буквально через абзац, доказывается необходимость его практической реализации.

Что касается непосредственно самой цитаты, которая легла в основу вашего вопроса, то для меня очевидна ее адресность. Это не указание на запрет или ограничение участия граждан в обсуждении столь важных тем, это обращение к лидерам общественного мнения, чтобы они несли ответственность за распространяемую информацию. Подозреваю, что автор выделил эти три сферы, потому как они - «ахиллесовы пяты» нашего общества сегодня. На них люди «ведутся» очень быстро, не утруждая себя попытками докопаться до сути. Уровень стереотипности и стигматизации по данным темам среди населения, к сожалению, высокий.

Помните выражение «Как лодку назовешь, так она и поплывет»? Если произошел конфликт между представителями разных этносов, то в информационном поле его можно преподнести и как бытовой, и как межнациональный. Кто делает тот или иной акцент? Люди, комментирующие данное событие. Тем самым они создают его информационный образ, часто даже не задумываясь о последствиях своих высказываний. Эти граждане, конечно, скажут, что о проблеме надо говорить. Но надо же понимать, КАК говорить, а еще учитывать, не приведет ли это вместо разрешения ситуации к ее усугублению.



Поэтому, конечно, их обсуждением должны заниматься профессионалы, то есть люди, имеющие специализированную теоретическую подготовку. В их задачу входит производство тех самых смыслов, которые потом могут быть положены в основу соответствующих политик. Но это не значит, что такое обсуждение будет проходить за закрытыми дверями. Наоборот, важно, чтобы оно было публичным.

Проблема здесь заключается в том, что у нас крайне мало открытых площадок, на которых эксперты могли бы поговорить, обменяться мнениями по данным темам. Замечу, что экспертные обсуждения не отменяют необходимость учитывать при принятии важных решений то, что думает народ. В данном случае они призваны рассматривать весь спектр мнений и находить компромисс либо предлагать лучшие решения с учетом всех латентных переменных, о которых простой обыватель даже не задумывается.

И не надо паниковать, полагая, будто гражданам придется молча наблюдать за тем, что за них решают эксперты и власть, - из текста этого точно не следует. Да и потом, молчать или говорить – все-таки личный выбор каждого. Общественная активность растет – это факт. К примеру, сегодня мы видим, что начал использоваться и такой инструмент, как петиции. Теперь бы еще всем нам, как бы пафосно это ни прозвучало, научиться нести ответственность за свои слова и действия, не гнаться за рейтингами и не творить «добро» во вред самим себе.

Серик Бейсембаев, социолог, директор исследовательского центра PaperLab:
«Размытость этих формулировок открывает широкое пространство для произвола»

- Процитированная вами выдержка из статьи Ерлана Карина демонстрирует довольно распространенный среди казахстанской бюрократии подход к общественному дискурсу, который сводится к идее максимального контроля над публичными высказываниями, особенно по чувствительным темам. Еще со времен так называемого «старого Казахстана» было принято расставлять «красные флажки» для журналистов и публичных фигур. Казалось, с уходом Назарбаева эти флажки тоже уйдут в прошлое. Но, как видим, этого не произошло.



Да, действительно, мир все больше поляризуется, поэтому растет важность сохранения внутреннего единства. Но вряд ли этого можно добиться путем установления допустимых границ для публичных дебатов и отказывая гражданам в общественных дискуссиях. Ведь очевидно, что социальные и политические конфликты в обществе возникают не из-за критических постов или комментариев. Такие высказывания лишь выносят на поверхность те проблемы, которые уже существуют. А конфликты имеют корни в неравенстве, дискриминации, нарушении прав и свобод. Замалчивание или игнорирование этих проблем только загоняет недовольство внутрь и провоцирует еще большую поляризацию общества.

В контексте Казахстана важным фактором является также маргинализация определенных этнических и религиозных групп, их исключение из публичного поля. У этих групп зачастую нет возможности донести свои проблемы до центров принятия решений, соответственно они вынуждены использовать другие методы привлечения внимания, в том числе радикальные. Поэтому вместо того, чтобы бороться с «крайними мнениями», лучше создавать условия для конструктивного диалога между разными группами. Только так можно в итоге прийти к общественному консенсусу.

Также меня беспокоит предложение жестко пресекать «конфликтную риторику» и «деструктивные действия» во имя общественных интересов. Размытость этих формулировок открывает широкое пространство для произвола, ведь степень «конфликтности» и «деструктивности» того или иного высказывания будут определять чиновники, действия которых никоим образом не уравновешены со стороны гражданского общества. Если мы стремимся строить развитое и прогрессивное государство, то общенациональные интересы должны формироваться на основе всеобщего диалога, компромисса и учета разных точек зрения. Подавление плюрализма во имя абстрактных «интересов» ведет к еще большему авторитаризму, что сейчас и происходит.